Блин, как все сложно... Хотя...
Я просто возьму и поговорю с ней. Вот и все. Спрошу как, чего. Если скажет, что Егор нужен ей, то пошлю его к чертовой бабушке и все, разговор закрыт.
В перерыв поговорить нам не удалось — в коридоре зацепилась с девчонками и проболтала, забыв обо всем на свете. В результате ворвалась в аудиторию, когда занятие уже началось.
Старая бабушка-преподаватель даже не заметила моего появления, что-то бубнила, отвернувшись к доске. Ей, по-моему, вообще плевать было, есть кто в аудитории, кроме нее, или нет, слушают или нет. Ну, студенты и не слушали, тихо занимаясь своими делами. Правда, особо не наглели, не шумели. Потому что старушка — Божий Одуванчик — когда не в духе, могла так завалить, что сидишь перед ней, сгорая от стыда за собственную тупость… Неловко признаваться, но проверено на личном опыте.
Взглядом нашла Алену. Она одна из немногих, кто еще пытался что-то записать и понять. Упорная. И, как по заказу, рядом с ней осталось свободное местечко.
Я присела, достала красивую розовую тетрадь, открыла рот... И внезапно стало как-то неудобно, будто я пытаюсь сунуть свой любопытный нос в то, что меня совершенно не касается. Пыхтела, сопела, не зная, как завести разговор, а Рыжова была занята делом и не обращала на меня никакого внимания.
— Ален, — наконец, набралась смелости и позвала ее.
— Да, — не отрываясь от тетради, ответила она. Ручка проворно бегала по белому листу, перескакивая со строчки на строчку.
— Как дела? — в последний момент спросила совсем не то, что хотела.
Она пожала плечами:
— Отлично. А что?
— Ничего, — снова замялась, а потом все-таки задала животрепещущий вопрос: — Слушай, а этот твой Магницкий действительно мерзавец?
Ручка замерла посреди листа.
— Почему это тебя интересует? — прохладно поинтересовалась Алена.
— Не знаю, — почему-то стыдно признаваться, что он меня пригласил, — просто интересно, действительно ли он такой, как ты рассказывала.
— Такой, Даш, такой. Может, еще хуже. Всех прелестей и тонкостей не знаю. Я же с ним стараюсь не общаться. У нас, к счастью, только одна точка соприкосновения — родители, — Алена говорила миролюбиво, но я чувствовала, что ее раздражал этот разговор.
Это как же он ее достал, если всегда холодная и сдержанная Рыжова моментально заводилась до небес, стоило только о нем упомянуть?
— За что ты его так не любишь? — мне действительно хотелось узнать, понять причины, по которым у них сложились такие «нежные» отношения.
— За все хорошее, — резко обрубила она и снова уткнулась в конспект.
— То есть, несмотря на все усилия и мечты ваших родителей, тебе по-прежнему этот парень не нравится? — я не сдавалась, докапывалась да нее с вопросами.
— Даш, отстань! — цыкнула она на меня.
— А может, наоборот — нравится? — осторожно выдвинула предположение, наблюдая за ее реакцией.
Фыркнув, Алена откинула ручку в сторону и развернулась ко мне. В темно-карих, почти черных глазах плескалось раздражение и еще что-то, чего я не смогла понять.
— Даша, я его ненавижу. Потому что он — просто неимоверная скотина, мотавшая мне нервы с самого детства. И если его вдруг переедет трамвай, я буду самой счастливой девушкой на свете.
— То есть он тебя вообще не интересует?
— Не интересует. Абсолютно. Мне все равно, где он, что он, с кем он. Нет в поле зрения — и ладно, не видела неделю — и отлично. Все, твое любопытство удовлетворено?
— Да, — кивнула я, — извини, что разозлила.
— Я вообще не понимаю, с какого перепуга ты начала расспрашивать про него!
— Я... он... — замялась под требовательным взглядом Рыжовой.
— В общем, Егор пригласил меня куда-нибудь сходить, — наконец, призналась, смущенно рассматривая свои ладони.
— Что? — Алена удивленно вздрогнула. — Когда?
— Он вчера из универа подвозил меня домой, — умолчала, как катались по городу, — ну и пригласил...
Рыжова смотрела на меня, не моргая. И я никак не могла понять, то ли она в ярости, то ли в шоке.
— Согласилась?
— Вроде как да, — пожала плечами, — правда, не уверена, стоит ли. Я сомневалась относительно того, что вас с ним связывает. Но если ты говоришь, что тебе он на фиг не нужен...
— Как же твой драгоценный Антон, с которым ты вечно носишься, как дурак с патефоном?
— Ну а что Антон? — развела руками. — Во-первых, я же не собираюсь с Егором заниматься чем-то неположенным. Во-вторых, у нас с Тихоновым уже давно охлаждение в отношениях. Ты же знаешь. Сама не раз говорила, что надо с ним расставаться и искать кого-то поинтереснее.