Нюнням сидел с закрытыми глазами, но, словно наяву, видел чум. Его чум с красивой дверью, на которой было нарисовано солнце на закате, зацепившееся за ветку сосны. У костра склонилась над котлом девушка, хозяйка жилища. Рядом с ней вертит хвостом его Чур. Лица девушки Нюнням не видит, но фигура её ему знакома. Ещё он видит удачный промысел в сезон охоты. Много добудет охотник белок и другой пушнины. Много мяса всегда будет вариться в котлах его родных. И ещё он чувствует себя легко, словно птичье пёрышко на ветру.
— Увидел? — неожиданно спросил Шалгу.
— Да, — кивнул Нюнням.
— Доброе увидел?
— Да.
— Это хорошо, что увидел. Сейчас не важно — доброе или недоброе ты увидел, но ты увидел, значит, дал тебе бог Есь другие глаза, ими можно видеть не то, что все видят. Это очень хорошо, что ты увидел. — Старик был искренне рад. Подтвердилось его предположение. Нюнням может стать главным в стойбище. Если ты хороший охотник, это замечательно, твоя семья не будет голодать. Если ты знатный мастер, прокормишь семью своим ремеслом. Удачливый рыбак — тоже неплохо. Но не каждый из них может разговаривать с духами. Не в каждом стойбище есть шаман. Тем более хороший шаман. Разговаривать с духами — не метко стрелять из лука. Редко у кого есть этот дар. А в стойбище должен быть человек, который кроме всего прочего умеет говорить с духами. Шалгу умеет говорить, но найти себе преемника не получалось. Теперь Шалгу спокоен: Нюнням сможет заменить его. Главное, что он видит то, что другим не дано. После того как Нюнням перейдёт в свой чум, Шалгу научит его, как правильно разговаривать с духами.
В стойбище они вернулись к закату. Их ждали. Увидев добрую улыбку на лице Шалгу, все обрадовались. Всё будет хорошо. И началось веселье. Взрослые сидели у костра и весело разговаривали о пустяках просто потому, что у всех хорошее настроение. Говорили о разном, о том, что было всем известно. Молодые прыгали через костёр и водили хоровод, галдели, смеялись, радовались. Нюнням, не имея ровесников, сидел в стороне, стараясь не попадаться на глаза веселившимся людям. Не потому, что он не любил или не хотел веселья, просто не умел танцевать и стеснялся этого. Сидел, смотрел, радовался потихоньку, не выражая восторга, как это делали другие. Преданный Чур примостился рядом — вот его ничего не интересовало. Свернувшись у ног, он спокойно спал, не реагируя на шум. Только тихий шорох побеспокоил собаку, он приподнял морду, взглянул в темноту и опять уснул. Это опять была Тега. Она словно лисица, совсем не поднимая шума, пробралась к охотнику. Если бы не Чур, и не услышал бы Нюнням гостью, увлечённый плясками. Тега присела рядом. Они некоторое время сидели молча. Нюнням уже не настораживался в присутствии девушки, ожидая какой-нибудь проделки. Она вдруг изменила своё отношение к нему.
— Ты почему не танцуешь? — тихо спросила она.
— Не умею. А ты почему не танцуешь?
— Не хочу. Я тоже поеду завтра, — сказала она.
— Ладно. — Он неопределённо пожал плечами.
— Я рада, что меня взяли. В первый раз поеду.
— Хорошо.
— Ты уже был много раз, всё там знаешь, наверное?
— Знаю. Там интересного мало, просто народу разного много.
— Интересно?
— Да, в первый раз — да. Потом ничего интересного. Продают, покупают, меняются. Только там река есть, больше нашего Туманшета, красивая. Сильная.
— Знаю. Бирюса. Мне отец рассказывал. Только я ещё не видела её.
— Вот и увидишь.
— Да. Тебе там невесту будут искать? *
— Чего ты привязалась? Кто её потерял, чтобы искать?
— Так говорят. Вот возьми, это мой тебе подарок. Потом нельзя будет подарить. — Она протянула ему вышитый бисером кисет для табака и исчезла так же тихо, как и появилась. Нюнням пытался разглядеть подарок, но было уже темно, к огню не пойдёшь — неудобно. Он решил подождать до завтра.