Ран шагал впереди, даже не оглядывался. Мы пришли на маленький пятачок свободной земли, что располагался перед нашим спальным корпусом.
— Сегодня здесь потренируемся, завтра пойдем на полигон, — сказал Ран, протягивая мне один из деревянных мечей.
Я взвесила его в руке — совсем легкий, таким, пожалуй, я даже смогу наносить удары. И все же посчитала нужным напомнить:
— Ран, ты ведь знаешь… В реальном бою магия всегда придает сил, а я… Ну, понимаешь, настоящий меч я и в руках не смогу удержать.
— Точность часто бывает важнее силы. Твой меч может быть легким, — отрывисто сказал он, уже становясь в позицию напротив меня.
Ран времени даром не теряет. Я же хоть и взяла меч, но была совсем не готова.
— Я в платье, — сказала я, виновато разводя руками — мол, занятия отменяются, ничего не могу поделать.
— Кора, я только хочу оценить, на что ты способна, чтобы к следующему занятию выработать стратегию. Нападай!
И что тут оценивать? Я всегда была неловкой, неуклюжей и трусливой соперницей, и реальном бою едва ли прожила бы дольше десяти секунд. Но делать нечего, вздохнув, я кинулась на Рана. Мой деревянный меч с силой ударил по его мечу и отскочил, едва не стукнув по лбу.
— Что это сейчас было? — спросил мой наставник, и тонкие темные брови изогнулись в непритворном изумлении.
— Что-что, — буркнула я, потирая запястье, которое успела потянуть, вложив всю силу в удар. — Нападаю!
— А до этого момента кто-нибудь тебе говорил о том, что нападать надо на человека? Какой толк будет от нападения, если ты будешь стараться ударить меч? Он плакать не станет. Ты должна стараться нанести удар по мне. И уже моя забота — парировать или отступить.
Проклятие. Говорили, ага. Давным-давно. Просто так получилось, что последние пару лет я в основном дралась с чучелом, а оно не парировало и не отступало.
— Нападай! — жестко повторил Ран, делая несколько шагов по невидимой окружности, заставляя меня поворачиваться следом за ним. Вот, теперь еще солнце слепит глаза. Я еле могла различить темный силуэт, поэтому, не теряя времени даром, кинулась вперед, подпрыгнула и… Кубарем покатилась по траве, больно ударившись локтями и коленями.
— Никогда не позволяй противнику занять более выгодную позицию. Изначально у тебя было преимущество, которое ты потеряла, — солнце располагалось за твоей спиной и слепило меня.
Ран протянул мне ладонь, помогая подняться с земли. Ждал, пока я отряхнусь — новое дорожное платье теперь все в травяном соке, испорчено безвозвратно, — и продолжал говорить:
— Всегда твердо стой обеими ступнями на земле. Даже перенос веса с одной ноги на другую, даже то, что ты оторвала пятку от земли — уже потеря баланса. Ты предоставляешь возможность противнику тебя сбить с ног. Что я сейчас и показал.
Какой зануда! Высокомерный, напыщенный болван. Ран — болван. Он что, правда, мне нравился раньше?
— Нападай! — в третий раз сказал он, и я едва не застонала — ну сколько будет длиться эта пытка! Ясно же, что толку от меня нет.
Но все же, закусив губу, я бросилась вперед, пытаясь вспомнить все, чему меня учили раньше. Попробовала достать до плеча — Ран блокировал удар. Зашла сбоку, но и здесь натолкнулась на защиту. Зато два удара уже есть! Тут Ран перестал обороняться и перешел в атаку. Его меч двигался так быстро, что первый удар я не пропустила только чудом. Сама удивилась, когда почувствовала, что его меч отскочил, скользнув по моему. Но радовалась я преждевременно. Уже следующим ударом Ран легко коснулся моего запястья и опустил меч, давая понять, что выиграл бой. Опять.
— Подумаешь, всего лишь маленький порез. — Я не желала соглашаться я с очевидным. — Продолжаем!
Ран усмехнулся.
— Теперь мне остается только ждать, пока ты ослабеешь от потери крови и будешь полностью в моих руках. Множество поединков было выиграно всего лишь маленьким порезом на руке или бедре противника.
Да, он прав, и с этим не поспоришь. В очередной раз доказал мою бездарность. Чего и следовало ожидать. Но Ран неожиданно хлопнул меня по плечу:
— Не могу сказать, что ты гений мечевого боя, Кора. Но ты не безнадежна. Ежедневные тренировки сделают из тебя человека.
Вот удивительно все же устроены люди. Я никогда не думала, что можно одновременно испытывать такие противоречивые чувства: радость от похвалы и ужас от того, что тренировки теперь станут моим ежедневным кошмаром. И похлопывание по плечу отчего-то совсем не воодушевляло. Так младших братьев похлопывают, когда они, польщенные, вытирают сопливые носы. Он совсем не видит во мне девушку… Я для него даже не сестра друга, а чумазый пацанёнок, до которого снизошли.