— Мне бы хотелось видеть также и особого рода соль, добываемую в Ване, — заявил Аслан.
— Она приготовляется в деревне Аванц, — ответил архиерей, — всего в нескольких часах езды от Вана. Ее добывают из морской воды, называется она «борак» — селитра; ее употребляют для стирки белья: поразительно хорошо очищает от грязи,
— Это не селитра, — заметил Аслан, — это, по всей вероятности, другой химический состав; если это — предполагаемая мною соль, в чем я нисколько не сомневаюсь, можно надеяться, что со временем она станет источником богатства ванских жителей.
— В нашей стране много богатств, — добавил епископ с чувством сожаления, — много серебряной и медной руды, мышьякового колчедана, нефтяных источников и каменного угля в горах… Чего только нет у нас! Но, к несчастью, не имеется добытчиков. Если б путешественники, подобно вам, почаще заглядывали в наши края, изучали страну, мы были б весьма счастливы.
— Вы правы, — ответил Аслан и посмотрел на часы, — простите что я отнял у вас много драгоценного времени. Путешественники вообще люди словоохотливые, но я превысил всякую меру. Данные вами сведения весьма и весьма ценны для меня, я не премину ими воспользоваться.
— Весьма рад, г. доктор, — ответил епископ добросердечно, — вы доставили б мне большое удовольствие, если б за время вашего пребывания в городе, почаще наведывались ко мне. Быть может, я бы мог быть полезен вам и в чем другом.
— Премного благодарен, ваше преосвященство.
Епископ встал с места и удалился в смежную комнату. Спустя некоторое время, он возвратился с какой-то вещицей в руках.
— Прошу принять от меня на память эту безделушку и поместить ее среди ваших антикварных вещей.
И он вручил Аслану какую-то странную вещицу из слоновой кости, похожую на маленькое весло; ручка блистала весьма тонкой отделкой, головка напоминала изящную женскую ручку с мягкими выступами на ладони.
Аслан долго рассматривал эту забавную вещицу.
— Я так люблю древности, — сказал он, обрадовавшись, — что если б вы и не подарили мне ее, я был бы готов украсть у вас.
— А я, как лицо духовное, отпустил бы вам этот грешок, — ответил смеясь епископ.
Я не мог удержаться и также рассмеялся.
— Как видно, ваше преосвященство, я плохой археолог; представьте себе, не могу понять назначения этого предмета.
— Он выдуман нашими монахами и называется, как ни странно, «госпожа». Именно в этом названии кроется его назначение: исполняет ту же работу, что и хозяйка у себя дома. В армянских семьях до сих пор сохранился старинный обычай: хозяйка дома чешет на сон грядущий спину свекру, свекрови и даже почетным гостям, растирает ноги. А у монахов, как вы знаете, нет хозяйки, которая расчесывала б им спины; вот они и придумали этот прибор.
— Весьма остроумное изобретение, — сказал Аслан, — а какого оно века?
— По всей вероятности, XII века. Эту «госпожу» поднесли в дар католикосу Давиду, положившему начало ахтамарскому католикосату в XII веке.
Аслан, будто с трудом, прочел надпись на чесальном приборе: «В дар его святейшеству католикосу Ахтамарскому». «В Индии».
— Да, этот гребешок сделан в Индии, По-видимому, еще в XII веке армяне имели там поселения.
— Не могу вам сказать, — отвечал епископ.
— Скажите, подобные «госпожи» и по сию пору в ходу у монахов?
— Да, главным образом, в обителях, где монахи абсолютно лишены возможности общения с внешним миром.
— Прекрасный образец искусства! — заявил с неподдельным восхищением Аслан, — эта «госпожа» может стать украшением знаменитых музеев Европы. Но я сохраню ее для себя в знак памяти. Разрешите, ваше преосвященство, и мне преподнести вам на память!
Аслан посмотрел на меня. Я подал табакерку из слоновой кости в изящном футляре.
Епископ принял с благодарностью.
— Всякий раз, как я возьму в руки табакерку, уста мои с благословеньем будут произносить ваше имя, г. доктор.
Секретарь принес заготовленную бумагу. Архиерей подписал, приложил печать и передал Аслану. Он поблагодарил и хотел было откланяться, но архиерей на минуту задержал его.
— В воскресенье вечером у меня будут гости — пашá и несколько именитых граждан города; прошу вас также пожаловать.
— С большим удовольствием! — ответил Аслан.
Мы вышли.
У дверей нас ожидал секретарь, словно кот в засаде.
— Дай ему денег, — напомнил я Аслану.
— Знаю.
Подозвал секретаря и сунул ему в руки золотой. В знак благодарности секретарь подбежал к лошади и поддержал стремя. Аслан отказался от столь унизительной для секретаря услуги.