Ваан Терян с любовью перевел «Искры» Раффи, считая его выдающимся произведением, призывающим к освободительной борьбе против персидского, и в особенности турецкого ига, где как в «аполлонове зеркале» отражаются печальные картины армянской жизни. Раффи в романе беспощадно срывал маски с чужеземных и собственных поработителей. В «Искрах» отражено и горе пандухта-изгнанника[1], ушедшего из-за гнета и безземелья в чужие края, оторванного от родного очага, от всего, что дорого сердцу, что согревает душу.
Искрометным, разящим пером Раффи клеймил и иезуитов-миссионеров, кишащих в Армении, а также клерикалов — этих просветителей армянского народа, тэр-тодиков, обучающих методом палки и плетки. Впоследствии Ованес Туманян остроумно назвал этот метод «педагогическим террором».
Образ Тер-Тодика, выступающего в роли учителя, прекрасно воссоздал Раффи в романе «Искры». Этот образ давно уже стал нарицательным. Сам Раффи имел несчастье учиться в такой школе, что и помогло ему столь правдиво, в реалистическом плане создать обобщенный образ Тэр-Тодика. Эта глава приводится во многих учебниках как яркий пример мучителя детей. Она была опубликована и в горьковском сборнике как один из лучших отрывков из романа «Искры».
В таком же реалистическом плане написана и глава «Труд и земля». Здесь Раффи с благоговением повествует о человеке труда, земледельце Асо, представляя его в процессе труда с песней на устах, ибо песня облегчает тяжкий труд земледельца:
Обратим внимание прежде всего на это так безыскусственно созданное стихотворение. Оно написано в духе и стиле народных трудовых песен, и кажется, будто не Раффи написал, а сам народ. С какой лаской, точно так, как в народных песнях, пахарь Асо обращается к своим волам, товарищам по труду, подбадривая их продолжать пахоту земли, чтобы обеспечить хлебом и кормом на зиму. На обращенный к Асо вопрос, соответствует ли действительности то, что сказано в песне, будет ли он действительно обеспечен хлебом, Асо отвечает: «Мы обыкновенно поем о том, чего нет у нас». Многое содержат в себе эти слова, сказанные Раффи устами Асо. Тут целая философия о горькой участи, о тяжкой доле земледельца-армянина. Живя в неволе в Турецкой Армении, труженики-армяне находились в постоянном страхе, турецкие и курдские разбойники, паши и беи отнимали у них не только заработанный тяжким трудом хлеб, но и волов, и жизнь. «Я тут занимаюсь мирным трудом, — говорит пахарь Асо, — пашу землю, но… у меня за поясом два пистолета, а к ярму привязано ружье. Для чего все это? Ведь я здесь пашу и, казалось бы, на что это оружие, с кем же я собираюсь воевать? Но все же оружие нужно. Враг вечно стоит за нашей спиной. Того и гляди нагрянут курды, с пиками и с песнями „ло-ло“ отпрягут волов и, айда, угонят. Все время надо зорко следить, ухо держать востро, а то не успеешь оглянуться, как волы исчезнут, и тогда — поди да паши землю. Но пока со мной они, — он указал на пистолеты, — сам черт не угонит волов Асо…». Надо, чтобы и другие земледельцы и не только земледельцы следовали примеру Асо, заключает Раффи. Все помыслы автора о том, как высвободить родной трудовой народ от гнета и ярма турецких завоевателей.
Следует отметить, что идея самозащиты является ведущим мотивом творчества Раффи. Он решительно выступает против евангельской заповеди «не противляйся злу насилием», а наоборот — «око за око, зуб за зуб». Умудренный опытом, всем ходом многовековой истории армянского народа, как и его непосредственный предшественник Хачатур Абовян, в лице русских, а не европейских держав, видит он ту силу, которая может разгромить многоголового дракона — восточных завоевателей. Армянский народ, оказавшийся волею судьбы на узловой дороге, в окружении захватнических держав, веками вел упорную неравную борьбу за свою Родину, за свое существование, на своих исконных заветных землях. В результате постоянных набегов не раз опустошалась семикратно израненная страна Наири. «На горестную судьбу западных армян, — писал Раффи, — обращали внимание русские. Кровью русских воинов вписался 16-й пункт Сан-Стефанского договора и 61-й пункт Берлинского договора, обещавшего реформами облегчить положение турецких армян». Европейские державы на деле обманывали армян. Раффи, как и многие армяне, возлагал надежду на победоносное русское оружие. Он стал выразителем чаяний родного народа и в дни русско-турецкой войны 1876–1877 гг. В его творчестве нашли отражение эти события. Герой романа «Хент» Вардан, как некогда Агаси в романе «Раны Армении», отдал на служение русской армии свою могучую десницу, разящий меч и представился генералу Тер-Гукасову, командующему русской армией. Раффи призывал армянских храбрецов стать на священную войну вместе с сыновьями гордых славян. Одновременно Раффи яростно обрушивался на церковных служителей, уповавших на господа бога. Устами одного героя «Джалаледдина» он говорит: «О, отцы наши и предки, кубок этот я осушаю не в вашу память. Если бы вместо монастырей, которые вы воздвигали так усердно на вашей родине, вы строили крепости, вместо церковной утвари готовили бы оружие, наша страна не была бы так несчастна. Курды не могли бы опустошать ее, как теперь, не резали бы наших детей, не уводили бы наших жен и дочерей. От этих монастырей пошла гибель нашей страны, они убили нашу храбрость. Через них мы впали в рабство».