– Приветствую, Ваши Святейшества, – произнес мальчик монотонно.
На первый взгляд я бы сказала, что ребенок – призрак. Но он был из плоти и крови, не дух, и твердо стоял на земле. На вид ему было десять или одиннадцать лет, у него были прямые волосы и бледная кожа, как у Таддаса. Меня удивил его сильный мьюйский акцент: холодное зеленое королевство Мью находилось в тысячах миль к северу от Олуона, но большинство королевств искореняли свои региональные диалекты, предпочтя им язык империи, чтобы не звучать как деревенские провинциалы. Этот мальчик звучал так, как будто он никогда в жизни не видел имперский город. Но, что еще более удивительно… его тело покрывали отметины Искупителей. В отличие от моих, его узоры были фиолетовыми – знак Искупителя, который уже исполнил свой долг в Подземном мире.
– Т-ты ошибаешься, – заикнулась я. – Мы – не Помазанники. Я – биринсинку.
Вуаль закрывала мою голову и плечи. Нас нельзя было узнать. Ну… меня, конечно, могли выдать символы, светящиеся даже сквозь одеяние. Но маска Таддаса никуда не делась. В любом случае нам нужно было двигаться дальше. Я резко придвинулась, надеясь обойти его, но мальчик вдруг упал перед Таддасом на колени, глядя на него прозрачными глазами.
– Благословите меня, – прошептал он. – Прошу.
– Ты ведешь себя глупо, – огрызнулась я на ребенка, запаниковав, когда мальчик схватился за тунику Таддаса. – Отпусти его!
– Прошу…
– Ш-ш! – зашипел Таддас, оглядев пустой коридор.
Когда никто так и не пришел на шум, Таддас попытался стряхнуть мальчика, но тот вдруг заскулил высоким гортанным голосом.
– Мне это не нравится, – прошептала я.
– Ничего не поделаешь. – Таддас пожал плечами и вздохнул. – Передача власти всегда остро сказывается на простолюдинах. Я просто дам ему то, что он хочет.
Волосы встали дыбом у меня на шее. От ребенка… пахло. Не грязным телом, но землей и тленом. Как гниль под могильным курганом, исходящая паром в сезон дождей.
Что-то было не так.
Таддас наклонился, протянув руку, чтобы дотронуться до головы мальчика.
– Властью, данной мне Лучом, я благословляю…
Я услышала нож еще раньше, чем увидела.
Скрип металла о кожу, когда мальчик достал кинжал из ботинка, и мягкий, влажный звук, с которым горло Таддаса расцвело кровавой полосой.
У меня потемнело в глазах. Кровь пропитала воротник Таддаса. Он безуспешно хватал ртом воздух.
– Беги, – сказал он мне, но ноги меня не слушались.
– Да здравствует императрица-Искупительница!
Таддас булькнул, сомкнув пальцы на запястье мальчика. Пошатнувшись, Таддас повернул нож по направлению к мальчику. Тот даже не сопротивлялся, странно спокойный, когда его пронзило собственное лезвие.
Затем Таддас упал на пол. Он умер еще до столкновения с землей.
Я отшатнулась, дрожа всем телом. Нет. Таддас не может быть мертв. Таддас – мой, а я – Тарисай Кунлео, и я больше никогда не потеряю тех, кого…
Мысль растворилась в белом шуме, когда мальчик перешагнул через тело Таддаса, вытащив нож из своей груди. Крови не было.
– Ты не человек, – прошептала я. – Что ты такое?
Он не выглядел как абику. Зрачки не сливались с радужкой, никаких острых зубов или серой кожи. Кроме того, абику не убивали людей, пока действовало Перемирие, а до моего жертвоприношения оставалось еще два года. Но если это не абику, то… кто?
Существо наклонило голову.
– Я – твой слуга.
– Ты убил Таддаса. – Перед глазами все плыло. – Почему? Во имя Ама, почему?
– Таддас из Мью убил императора Олугбаде, – ответило существо. – Императрица-Искупительница помогала преступнику, совершившему государственную измену.
– Но он не виноват, – всхлипнула я. – Матушка заставила его. Таддас не должен был умереть, я собиралась спасти его и…
– Императрица не должна участвовать в действиях, порочащих ее репутацию, – продолжил мальчик. – Для наших целей твоя репутация должна оставаться безупречной. Ты должна заполучить доверие жителей Аритсара.
– Каких еще целей?! – закричала я. – На кого ты работаешь?
Его детское личико сморщилось, как будто я задала вопрос, ответ на который ему не говорили.
– Я твой слуга, – повторил он. – Императрица не должна…
Он шагнул вперед. Я потянулась к оружию, но рука наткнулась лишь на ритуальные инструменты на поясе. Закричав, я открыла флакон со святой водой и выплеснула содержимое на мальчика. Вода растворила бы злобного абику, превратила бы его в пепел.
Но мальчик едва вздрогнул, пустым взглядом посмотрев на свою мокрую одежду.
– Что ты такое? – потребовала я ответа, схватив его за плечо и попытавшись забрать его воспоминания.