Он скрестил руки на груди и долго смотрел на меня, а затем покачал головой в отставке. – Нет, Джо, ты не причинил ей физического вреда. Ты даже не прикоснулся к ней, парень, и ты бы этого никогда не сделал, так что успокойся.
Дернувшись дрожащим вздохом, я опустился на стену своей спальни и взял минуту, чтобы восстановить свое самообладание. – Черт.
– Тебе не все равно, - Подж заявил, внимательно меня наблюдая. – Больше, чем о чем бы то ни было еще в твоей жизни, тебе не все равно о ней. Я видел это - перемены в тебе, и также Алек. Изменение. Надежда, которую она в тебе вызывает. Дьявол, весь мир видит, насколько хороша эта девушка для тебя, чувак. Но ты так настроен на саморазрушение, что не видишь, что ты делаешь ей. - Он покачал головой и добавил: – Если тебе не нужно заботиться о себе, и, кажется, что не нужно, тогда думай о том, что твои действия делают с ней. Потому что, черт возьми, Джоуи, Ифа Моллой любит тебя. Ты меня слышишь, счастливчик? Самая красивая девушка в нашей школе, возможно, во всем городе, с лучшей, высшего качества любит тебя.
– Звучи как будто тебя удивило.
– Меня это не удивляет, - он откликнулся, не задумываясь. – Я видел, каких кукол ты таскал за последние годы. Я достаточно уверен в себе, чтобы не отрицать, что ты красивый ублюдок. - Он пожал плечами. – Вы оба красивы. Есть смысл, в том что она с тобой.
– Знаешь, мне не нравится, куда направляется эта беседа, - предупредил я. – Потому что если это тот момент, когда ты говоришь мне, что ты неравнодушен к моей девушке, я буду чертовски раздражен, и если ты скажешь мне, что ты неравнодушен ко меня, то я буду действительно чертовски травмирован.
– Конечно, я неравнодушен к твоей девушке, - ответил Подж без колебаний. – Как и каждый другой парень в нашей школе.
– Да. - Я кивнул себе в удовлетворении. – Я раздражен.
– Красоту в сторону, с тебой чертовски трудно общаться, - он возразил. – И я должен знать. Я провел последние четырнадцать лет, наблюдая, как ты выходишь из строя, но я остался рядом по той же причине, что и она. Потому что я вижу то же самое, что и она; хорошего человека под всем этим дерьмом. Но ты размываешь эти границы, Джо. Ты перешел черту сегодня, и тебе нужно исправить это, - сказал он, поднимая палец. – Я люблю тебя, как брата, всегда любил, но когда-то ты уйдешь так далеко с пути, что ни один из нас не сможет тебя достать.
Его слова глубоко меня порезали, и я почувствовал, что действую по инстинкту. – Мне не нужно, чтобы кто-то до меня дотягивался. - Сбитый с толку, я шипел: – Мне не нужны ты, она или кто-то еще, чтобы помочь мне в этом дерьме.
Он сузил глаза. – Продолжай вести себя так, и никто не захочет.
Я также узко прищурил глаза. – Мне это идеально подходит.
– Продолжай, Джо; продолжай отталкивать тех, кто тебя действительно любит, - он возражал, с нагнетающим тоном и глазами, полными разочарования. – Продолжай выгонять нас из своей жизни, и ты окажешься только с Шейном Холландом и его пиявками, высасывающими тебе жизнь.
– Ты закончил меня наставлять? - Проталкиваясь к двери своей спальни, я рванул ее открытой и сверкнул на него. – Потому что ты можешь уйти.
– Мальчик, ты все еще не в себе, если думаешь, что моя деревенская задница пройдет через твою террасу, населенную хулиганами, в два часа ночи. - Устроившись на моей кровати, Подж поправил мою подушку за головой и устроился поудобнее. – Нет, ты будешь прикован ко мне на ночь, так что ты можешь хорошо знакомиться с своим жильем на полу, - предложил он, зевая. – Потому что у меня есть ощущение, что там ты будешь проводить большую часть времени в ближайшее время.
– Мне стоит пойти к ней.
– Нет, тебе стоит лечь и не попадаться в еще большие неприятности, - приказал мой друг, бросив в меня подушку. – Оставь бедную девушку спать. Ты можешь наведаться к ней первым делом утром.
Сдавшись, я опустился на пол и прикрыл лицо рукой. – Черт.
– Ты хочешь узнать кое-что?
– Если это касается того, насколько я дерьмовый человек, то нет, парень, - буркнул я. – Я уже полностью в курсе.
– Чарли Монахан сегодня попробовал подкатить к Ифе в школе.
– Что за хрень? - Я поднял руку от лица, чтобы уставиться на него. – И ты это откуда знаешь?
– Услышал от Рэмбо, который услышал от Бекки.
– Что он сказал?
– Я что, экстрасенс? - ответил Подж без колебаний. – Я сказал тебе, что услышал от Рэмбо, который услышал от Ребекки. Я не телепат, парень.
– Этот маленький ублюдок.
– Похоже, он ей приглянулся, - пошутил Подж. – Так что мне кажется, что тебе нужно высунуть свою голову из своей дыры и улучшить свою игру, если ты хочешь удержать эту девушку.
– Мне кажется, что мне нужно сломать Чарли Монахану чертов нос.
– Да, - рассмеялся мой лучший друг. – Это тоже.
Глава 52.
Оставь это на меня.
Ифа
С открытой рубашкой школьной формы и в одном лифчике и трусиках, скрывающих мое достоинство, я стояла перед зеркалом в полный рост в своей комнате в среду утром и изучала каждый дюйм своей кожи, уделяя особое внимание местам на моем теле, где были заметные изменения.
Мои груди были огромными, и это что-то говорит, потому что в этом отделе мне никогда не было избыточно.
Серьезно, они были такими полными и тяжелыми, что казалось, будто я несу в бюстгальтере боулинговые шары.
Мои соски решили стать примерно десятью оттенками темнее, и у меня были очень заметные, очень голубые вены на обеих грудях.
Отвратительно.
И тот слегка выпуклый живот ниже пупка, который я смогла списать как вздутие до сих пор, теперь был не таким уж и незначительным. Область моего живота под пупком распухла в небольшую, но упругую выпуклость.
Сам вид этого заставил мой пульс выстрелить вверх.
Я называла это выпуклостью, потому что я отказывалась использовать слово, которое рифмуется с "насос".
Да, я была далеко не готова к тому самому слову.
Я не смогу скрывать свою ситуацию еще долго. Изменения в моем теле уже были радикальными, и я предсказывала, что у меня есть еще месяц, прежде чем весь мир узнает.
У нас будут каникулы на Пасху в пятницу. У нас будет две недели отпуска, и большая часть меня беспокоится, что я каким-то образом раздуюсь за это время и вернусь в школу, выглядя как пляжный кит.
Это страшная концепция.
Поворачиваясь с боку на бок, я изучала свой вид, нежно щупая и щупая чужеродное существо, которое решило прокатиться внутри моей матки.
Фу.
Матка, безусловно, еще одно слово, которое я ненавижу, наряду с плацентой, молочными протоками, родами, мембранными чистками и, самое ужасное из всего, проходом ребенка через родовые пути.
Борясь с представлением о том, что ребенок растет внутри моего тела, не говоря уже о том, чтобы вылезти своей большой лысой головой и плечами размером с Джоуи Линча из моей вагины, я дрожала всем телом, делая небольшой танец избегания, пока сдерживала волны тошноты.