Британец не стал смеяться вместе с охранниками, а лишь оценивающе посмотрел на Тиернан.
— Я многое готов делать за деньги. Ведь больше ничего не имеет значения, не так ли? И если вы думаете, что ваш парень — человек, ну что ж, я предполагаю, что у вас будет очень захватывающий медовый месяц.
— Да, Смитти, если они только до него доживут. А то шансы весьма невелики, — сострил один из охранников, вызвав очередной приступ веселья у своих коллег.
Смитти, если, конечно, то был он, окинул мрачным взглядом этого крикуна, который тут же перестал смеяться.
Так-так. Кажется, этого парня стоит остерегаться. Бреннан внимательно его рассмотрел. Когда вскоре настанет час расплаты, Смитти будет первым в очереди на смерть. Из всех присутствующих он представлял собой наибольшую угрозу.
Смитти прошел вдоль клеток к камере Тиернан.
— Прошу вашего прощения мэм, снимите вашу одежду.
— Что? — Тиернан отшатнулась так быстро, что чуть не врезалась в решетки. Заметив предупреждающий взгляд Бреннана, остановилась, лишь в сантиметре от решеток под напряжением.
— Вы это переживете, — сказал ей Смитти. — Один раз.
Бреннан вдруг разразился ругательствами. Это был ровный поток великого и древнего Атлантийского языка, яд которого мог отделить плоть от костей человека. Потом он перешел на английский:
— Только коснись ее и ты умрешь. Я отыщу тебя, сдеру кожу с твоего тела и съем еще бьющееся сердце из твоей груди, если ты коснешься хоть волоска на ее голове.
Смитти резко поднял голову, услышав ледяную угрозу Бреннана, и он, казалось, в свою очередь, отметил, что Бреннана также стоит остерегаться.
— Я не реагирую на угрозы и не причиняю боль женщинам, — прямо сказал Смитти. — Но эти болваны наверняка не проверяли, есть ли у вас оружие. И я не собираюсь умирать во сне, если твоя любовница незаметно вонзит нож с выкидным лезвием мне в сонную артерию, так же, как она это сделала с тем идиотом наверху.
— Сонная артерия? — повторила Тиернан, а ее лицо потеряло все краски, и напоминало призрака, или того хуже — вампира.
Смитти усмехнулся, обнажив большие изогнутые зубы.
— Это артерия….
— Я знаю, что это такое, — завопила Тиернан, уже доведенная до грани безумия. — Я не делала этого. Я не могла…я не хотела этого. — Она резко села на полу, подтянув колени к груди, и уронила на них голову. — Я так хочу, чтобы этот день закончился, — прошептала она, но Смитти ее услышал.
— Верно. Вы сможете немного поспать через несколько минут, но сначала я хочу, чтобы вы сняли одежду, — сказал Смитти, вытаскивая откуда-то большой и опасный пистолет. — Сейчас же, а не то я прострелю ногу вашему дружку, — сказал он, бросив беспристрастный взгляд на Бреннана. — Ты следующий, красавчик, так что можешь тоже раздеваться.
Гнев поглотил Бреннана, и тот бросился к решетке, отчаянно желая добраться до Смитти. Разряд высокого напряжения прошел через него от решеток, отшвырнув его тело назад на несколько футов.
— Бреннан! Бреннан! — Тиернан встала, уже стаскивая рубашку через голову. — Остановись. Это не важно. Ничто тут значения не имеет. Мы просто должны пройти через это.
Он стоял, дрожа всем телом от удара током и от ярости, Бреннан боролся с собой, пытаясь взять себя в руки. Задыхаясь, он поднял голову и встретился взглядом с глазами Тиернан. Между ними, запертыми в таком месте, установилась ощутимая связь. Он видел ее душу и знал, в чем она нуждалась сейчас.
Ему держать себя в руках — ради нее. И он, черт возьми, ни в коем разе не подведет ее.
Его ярость немного поостыла, и воин кивнул:
— Да. Это не имеет никакого значения. — Он рывками начал стаскивать свою рубашку и снимать джинсы, пока Тиернан делала то же самое. То, как она дрожала, оставшись в нижнем белье, опять воспламенило его гнев, но он старался обратить это чувство в лед, чтобы оставить силы на предстоящую борьбу. Потому что, когда он вырвется на свободу, все здесь умрут.
По ту сторону клеток, охранники принялись улюлюкать и отпускать похотливые замечания, но большинство из них замолкали, когда Бреннан медленно повернул к ним голову и стал пристально их разглядывать. Запоминая их, одного за другим.
Смитти протянул руку через решетку, и Тиернан, спотыкаясь, подошла и отдала ему свою одежду. Он взял вещи и встряхнул их, проверяя, есть ли оружие.
— Если вы повернетесь так, чтобы я смог посмотреть, не спрятали ли вы чего-нибудь, — сказал он все тем же бесчувственным голосом, — то трусики можете не снимать.
Она какое-то мгновение колебалась, но затем расставила руки по сторонам и медленно повернулась на 360 градусов, под конец снова оказавшись лицом к лицу со Смитти.