- Счастлив служить моей госпоже, - изогнулся в шутовском поклоне сын Белой Рыси. И тут же обогнал меня и подступил к прилавку. – Нам платье, попроще и подешевле.
Я с деланным презрением хмыкнула. Флэй не смутился. Он обернулся, осмотрел меня с ног до головы и произнес:
- Я передумал. Нам мужской костюм для моей супруги. Тарганна Грэир не против?
- Тарганна Ти… Грэир, против, но, как понимает, ее протест не остановит тарга Грэира? – равнодушно отозвалась я.
- Вообще не остановит, - широко улыбнулся Флэй. – Вы слышали, любезная, - крикнул он лавочнице, удалившейся за странным заказом, - тарганна Грэир, - фамилию он произнес с нажимом, - желает побыстрей.
Я перевела на него удивленный взгляд.
- Пусть запомнит имя, - тихо ответил Флэй.
- Зачем? – не поняла я.
- Ярим нашего волчонка, - подмигнул мужчина.
Я не совсем понимала замысла, но ясно себе представила, в какое бешенство придет Найяр, услышав это словосочетание – тарганна Грэир. Из Тиган, да в Грэир, минуя вожделенную им – Грэим. Взбесится, еще как взбесится. От мыслей меня оторвала рука на моей талии и слегка навалившийся сверху Флэй, который терся кончиком носа о мой висок. И тут же я услышала шаги из глубин лавки. Актеришка… Усмехнувшись, я отстранилась и направилась навстречу женщине.
- У вас есть нижнее белье? – спросила я.
- Да, тарганна Грэир, - поклонилась женщина, а я покосилась на совершенно невинную физиономию дикаря с Ледигьорда.
Еще некоторое время мы потратили на примерку, быстрый подгон суконной куртки под мою фигуру. Я приобрела берет, Флэй, отлучившийся ненадолго, принес мне сапожки из мягкой кожи. Я с уважением посмотрела на своего спасителя-похитителя - сапоги оказались впору. Напоследок, я купила плащ потеплей, и на этом запас моих денег, находившихся в кошеле, прихваченном из дворца, закончился. Я сразу почувствовала себя неуютно. Флэй оплатил мужской костюм и сапоги, все остальное я, впрочем, моя трата все равно была меньше. На мой выразительный взгляд, сын Белой Рыси пренебрежительно ответил:
- На пропитание нам хватит, а в дома гольдеры не нужны.
- Это тебе дом, - возразила я. – Я ничего не знаю о твоем племени. И даже не представляю, что я там буду делать.
- Расскажу, объясню, помогу, - усмехнулся мужчина.
Мы уже вышли из лавки, когда завели этот разговор. Флэй приобнял меня за плечи и повел в сторону харчевни. Горячую еду я приняла с благодарностью. Было еще желание помыться, но об этом приходилось только мечтать.
- Повторяю, если тебя пугает моя земля, ты можешь остаться на своей, - сказал мой спутник, с аппетитом впиваясь в сочную мясную мякоть. – Силком тащить не буду.
- Лучше среди дикарей, чем в лапах зверя, - хмуро ответила я, и в меня полетела салфетка сероватого цвета.
- Это тебе за дикарей, - пояснил Флэй. – В наших обычаях нет селить любовниц рядом с женами, и людей мы убиваем в сражении, а не истязаем пытками. Кстати, много ли ты знаешь о землях Ледигьорд?
Отвечать я не спешила, захлестнули эмоции от его слов, и теперь я упорно боролась с подступившими слезами. Флэй немного удивленно смотрел на меня, потом всплеснул руками и воскликнул:
- Цветочек нежный! Слова тебе не скажи.
- Если ты считаешь, что мне подобное соседство доставляло удовольствие… - слова застряли в горле, потому что слезы оказались уже совсем близко.
Мужчина потянулся, взял салфетку и снова кинул ее в меня. Изумление перевесило обиду, и я вскинула на него глаза. Он вновь вернул себе салфетку, взял мою и по очереди перекидал их в меня. Одна из салфеток угодила в лицо. Я вспыхнула и отправила снаряд обратно, тут же снова получив ее в лицо.
- Хватит! – рявкнула я, сдувая с лица выбившуюся от столкновения с салфеткой прядь.
- А где же наши слезки? – насмешливо спросил Флэй, поймав запущенный в него тканевый снаряд.
- Обойдешься, - проворчала я, возвращаясь к еде.
- Так вот, тарганночка, если я что-то говорю, не обязательно это сразу примерять на себя. Разве ты услышала упрек или обвинение? Где-то прозвучало твое имя или намек на тебя? Запомнила? Вырывай из себя чувство вины за чужие грехи. Хватит себя жалеть и хлюпать носом по каждому поводу. Когда я понял, какая ты на самом деле, я был восхищен твоей силой. А теперь вижу перед собой обычную бабу, которой боги зачем-то дали ум, а она про него забыла.
- Грубиян! – возмутилась я.
- Всего лишь честный человек, - он отсалютовал мне стаканом вина. – За трезвый ум и крепость духа.