- За честного дикаря, - усмехнулась я.
- За меня тоже можно, - одобрительно кивнул Флэй и увернулся от второй салфетки, которую я запустила в него.
Трапезу заканчивали, перебрасываясь уже ничего не значащими словами. Я раздумывала над его словами. Прав, дикарь, совершенно прав. Жалею себя, виноватой в чужих смертях себя считаю. Все из-за меня. Если бы не болезненная страсть моего любовника, стояли бы сейчас живыми и здоровыми город и две деревни, возможно, герцогиня уже родила бы наследника, Ру остался жив, и мы с ним воспитывали, наверное, трех малышей, как он и хотел. И все остальные, кто сложил голову на алтарь этой любви… Но, Проклятье! Флэй прав, я-то здесь причем? Я не добивалась любви герцога, не желала, не мечтала, не рвалась во дворец. Не я толкала его на все то, что он совершил. Я такая же жертва… Тогда почему я не могу себя жалеть? Я покосилась на Флэя. Оказалось, что он все это время следил за мной и, заметив мой взгляд, закатил глаза.
- Бесчувственный чурбан, - обличила я его и встала из-за стола.
- Хлюпик, - усмехнулся мужчина, поднимаясь вслед за мной.
- Сколько можно меня оскорблять?! – воскликнула я возмущенно.
- Сколько будешь хлюпать носом, столько я буду дразнить, обзывать, обижать, а может быть, даже унижать твое нежное достоинство, - невозмутимо ответил Флэй.
- Да, почему я не могу себя жалеть?!
- Жалость к себе – удел слабых и жертв. Сильный берет свою жизнь в свои руки, рискует и выигрывает. А если проигрывает, то без слез и сожалений. Как твой муж. Разве бился он в истерике, жалел себя?
- Не надо, - тихо попросила я.
- Хорошо, - покладисто согласился мужчина, предлагая мне свою руку. – Запомни, тарганночка, после падений всегда можно взлететь, главное, приземлиться удачно, - рассмеялся он и обнял меня за плечи, притискивая к себе. – Эх, ты, голубка. Выше клюв, крылья по ветру, а боги выведут.
Мы шли по улице, куда - знал только Флэй. Освобождаться от его руки совсем не хотелось, может, потому, что в этом жесте не было ничего интимного, не было намека, только ощущение дружественной поддержки.
- Флэй, а тебе не жалко тех лет, что ты потратил на месть? – спросила я, поворачивая к нему голову. – Ведь за это время ты мог снова найти любовь, жениться, родить детей.
- Э, нет, - мужчина убрал руку с моего плеча и снова предложил просто опереться на нее. – Я не тратил жизнь на месть, я исполнял свою клятву. Если мужчина сказал слово, оно должно стать крепче камня. К тому же, посмотри на меня, разве я развалина? Еще ничего не поздно. Доберемся до Ледигьорда, я приведу тебя в свой дом…
- Стоп!
Мы остановились посреди улицы, и я отошла от него на шаг.
- Что значит – приведу в свой дом? – уточнила я.
- А где ты жить собираешься, на улице? – насмешливо спросил он. – Дорогая моя, это совсем иные устои и порядки. Наши женщины не живут одни. Лишь в том случае, если муж погиб. Как ты себе представляешь самостоятельную жизнь в чуждом тебе мире? Моя мать научит тебя всему, я, между прочим, если ты еще помнишь, один из лучших сыновей Белой Рыси, так что голодать точно никогда не будешь. Мое уважение у тебя уже есть…
- То есть ты собираешься жениться на мне? – потрясенно спросила я.
- Ты против? – в темно-карих глазах застыло выражение недоумения и… веселья.
- Ты издеваешься? – воскликнула я, невольно сжимая кулаки.
Он тут же снова положил мне руку на плечо и повел дальше.
- Насчет свадьбы, нет, - уже серьезно ответил Флэй. – Одна ты не выживешь. Трогать тебя я не буду, пока сама не захочешь. На первых порах, пока я буду строить нам дом, и пока мать тебя всему обучит, придется пожить в ее доме. Но потом никто не будет видеть, что и как у нас происходит. В конце концов, ты еще молода, я не стар. Оба одиноки. Чего мы теряем?
- Но ты же меня не любишь! – воскликнула я.
- Тебя только это смущает? – насмешливо спросил мужчина.
- Нет, не только, - едко ответила я. – Меня смущает, что меня опять забыли спросить, хочу ли я замуж. Какая-то очень знакомая история.
- Вот только не надо равнять, - скривился Флэй. – Я тебя ни к чему принуждать не собираюсь. Просто пойми, в дом я могу ввести только жену. Городов со съемными квартирами и домами у нас нет. У тебя нет знания языка и обычаев. Говорю еще раз, у нас не принято молодой женщине жить одной, если она не вдова. Но, чаще всего, молодые женщины, оставшиеся без мужей, возвращаются в родительский дом, это позволительно. Но иноземка, тем более не приспособленная к самостоятельной жизни, жить одна не может. Проклятье, Сафи, ты просто не выживешь одна!
- Выживу, - упрямо заявила я.