- Не так. Поцелуй, как целовала Тигана, - потребовал он.
Я отчаянно замотала головой, попыталась вырваться из объятий, но добилась лишь того, что была сжата до боли.
- Я жду, - холодно напомнил герцог. – Или мне самому взять свой подарок?
На мои мольбы в этот раз никто не ответил жалостью. Холодный взгляд синих глаз не сходил с моего лица, и, зажмурившись, я снова потянулась к нему, коснулась губ, а дальше уже целовал герцог. Он словно пил с моих губ, как будто был измучен жаждой. Сминал мое сопротивление, завоевывал мой рот, как привык завоевать крепости и земли. Дыхание Найяра стало тяжелым и хриплым. Он подхватил меня на руки и понес к кровати. Уложил и окинул затуманенным взглядом.
- Я жду еще подарков, мое сокровище, - сказал герцог, стягивая с меня платье.
- Найяр, не надо, - взмолилась я. – Я могу вас снова поцеловать.
- Конечно, моя радость, поцелуешь, - ответил мужчина, снова впиваясь мне в губы.
- Не надо! – крикнула я, извиваясь.
Герцог оторвался, взглянул на меня и спросил:
- Мужа любишь?
И я затихла. Лежала, обливаясь слезами, но не мешала делать то, чего он так страстно хотел. Найяр поморщился, глядя на меня, но в этот раз не остановился. Истерзав мое тело ласками, которые я даже не заметила, он опустился между моих бедер и предупредил:
- Будет больно, девочка, но только один раз.
И он вошел в меня. Стиснув зубы, я впилась ему в плечи и только всхлипывала, ожидая, когда все это закончится. Наконец, герцог излился в меня и затих ненадолго. После откинулся и долго лежал, глядя в потолок.
- Гадко, - произнес он, ни к кому не обращаясь, и встал.
Я все еще плакала, когда он вернулся из умывальни, посмотрел уже таким привычным хмурым взглядом, и лег. Уложил меня к себе на плечо, не позволяя вырваться, и произнес:
- Прощения просить не буду. Извиняться, значит, врать, что я этого не хотел. Хотел и взял. Но, если тебя это успокоит, сейчас я противен сам себе. И все же это свершилось, Сафи, больше тебе беречь нечего. Ты моя женщина и ею останешься. Подумай и реши, что тебе проще: рыдать каждый раз, когда я буду прикасаться к тебе, или смириться и научиться получать удовольствие. Ты можешь иметь все, что захочешь, можешь вить из меня веревки. Твое решение и принимать его тебе. – И после этого отпустил.
Я выбрала первое и рыдала по ночам еще несколько месяцев, пока… Пока не случилось это. Но обо всем по порядку. Началось все с травли. Где-то через пару месяцев двери покоев герцога открылись. В общем-то, на ключ он их перестал быстро запирать, но стоило мне высунуть нос, как тут же скрещивались алебарды, и я возвращалась обратно. А однажды стража никак не среагировала на мое появление. Я шагнула за порог покоев, постояла немного, ожидая, что будет дальше, но ничего не происходило. Решившись, я пошла по дворцу. Сначала хотела сразу бежать к дверям, но быстро сообразила, что сбежать мне никто не даст, и убрала из головы мысль о побеге, не сейчас, по крайней мере.
Встреченные мной придворные посматривали с удивлением, здоровались, кто-то даже остановился поболтать. Но подобное отношение быстро закончилось. Причиной тому стало оскорбление от фрейлины герцогини, брошенное прилюдно. Она издевалась надо мной, и я сбежала в слезах. Герцогу я ничего не сказала, и женщина осталась не наказанной. Потом опыт первой повторила другая фрейлина, затем третья. Я молчала, а они входили во вкус. Вскоре осмелели и другие обитатели дворца. Дошло до того, что служанки, прислуживавшие мне, громким шепотом, который я прекрасно слышала, обсуждали меня, смеялись и вели себя возмутительно. Я страдала, плакала, иногда пыталась отвечать, но становилось лишь хуже.
Однажды я упала с лестницы - не сама, мне подставили ногу, но вновь промолчала. При Найяре мне почтительно кланялись, стоило ему покинуть дворец, как я превращалась в объект для насмешек. Герцогу я сказала, что у меня закружилась голова, и я упала. Пределом стало вопиющее поведение одного из простых стражников. Он зажал меня в углу и нагло лапал. Вырвавшись, я бросилась к герцогине.
По своей глупой наивности, я все еще верила, что эта женщина обладает властью. Я хотела найти у нее защиты. Упав на колени перед герцогиней, я со слезами молила помочь мне сбежать. Клялась, что герцог мне не нужен, что люблю я только своего мужа и хочу быть с ним. Просила прощение за день их свадьбы, хоть и не была ни в чем виновата, за день своей свадьбы, когда Найяр украл меня. Каялась в грехах, которые не совершала по собственной воле. Я верила, что она поможет, ведь это было в ее интересах.
Герцогиня, молча, выслушала меня, а после с губ этой благочестивой, по общему мнению, женщины полилась площадная брань. Она отхлестала меня по щекам, оттаскала за волосы и выкинула за двери своих покоев. Не помню, как я добралась до покоев герцога. Жить не хотелось, совсем не хотелось. Но наложить на себя руки у меня не хватило смелости. Машинально приведя себя в порядок, я опять ничего не сказала своему мучителю.