- Мир? – с улыбкой спросил Флэй, протягивая мне руку.
- Мир, - ворчливо ответила я, вкладывая в его ладонь свои пальцы.
- Совсем мир? – уже насмешливо уточнил сын Белой Рыси.
- Думаю, да. Если возникнут новые вопросы, я извещу слезами и хмурым выражением лица, - усмехнулась я, и мою ладонь чуть сжали.
Вернулся подавальщик с нашим заказом. Найдя согласие в себе, я ощутила уже совсем откровенный голод и с аппетитом накинулась на горячую похлебку. Флэй одобрительно подмигнул, и на некоторое время разговоры заменил стук ложек и миски. Когда мы закончили с трапезой, покинули харчевню и снова сели на лошадей, я потянулась и ухватила руку Флэя, державшую поводья.
- Я готова принять более активное участие в твоей мести, - сказала я. – Она мне подходит. Ты прав, герцог должен остаться у власти потому, что герцогство без него погрязнет в болоте внутренних распрей и внешних поползновений. Какой бы сволочью не был Найяр, но он держит страну в крепкой руке. У него всегда имеется множество ходов и вариантов. Но я хочу, чтобы он ощутил на своей шкуре то, что ощутила я, ты, мой муж и множество других людей, чья жизнь была разрушена Наем намеренно или мимоходом, в угоду его сиюминутным желаниям или осмысленному решению. Не знаю, что будет с ним после, но чужая боль просто обязана взорвать его сердце и душу.
- По рукам, - кивнул мужчина.
- Куда теперь? – спросила я.
- А теперь в Рейн, - ответил Флэй. – Там немного пошумим.
- А здесь?
- Здесь ты уже наследила, - коротко засмеялся мужчина и тут же помрачнел. – Придется купить тебе платье. Достали меня уже эти речи о нравственности. Дикость какая-то. Вот, объясни мне, тарганночка, в каком месте стыкуются штаны и нравственность?
- Ну-у-у, - глубокомысленно произнесла я. – Женщина носит платья, мужчина штаны. Женщина в штанах – это неприлично. Если женщина пытается скрыть свою женственность, значит…
- Значит, ей так удобней, - перебил меня Флэй. – Знаешь, чем проще жизнь в менее цивилизованном обществе? Меньше условностей и правил.
- Не могу не признать, что в этих словах есть разумное зерно, - засмеялась я. - Мне придется заворачиваться в шкуры?
- Нет, что ты, мы ходим исключительно голыми, - рассмеялся Флэй, и мы пришпорили коней.
* * *
- Куда они делись, куда?! – Найяр тряс за грудки одного из следопытов.
Наемник, превосходивший его сиятельство на полголовы, мощный, с взлохмаченной бородой по грудь, казался могучим дубом, который пытался сдвинуть с места более утонченный клен. И, тем не менее, следопыт опустил глаза и невольно сжался под испепеляющим взглядом своего хозяина. Найяр в бешенстве оттолкнул наемника и огляделся, ища, куда выплеснуть свою злость. Они топтались за стенами этого проклятого Черном богом городишки уже битый час, но все, что ему сказали следопыты, это про то, что следов нет. Но не взлетели же они! Хотя, бесов Грэир так уверенно уводил его сокровище, так нагло бравировал своим именем, так уверенно называл Сафи своей женой, что герцогу уже начинало казаться, что он имеет дело не с обычным человеком, а с духом из Преисподней. Всегда где-то рядом, но все более недостижим. Это тебе не сопляк Тиган, который не смог далеко увести свою жену и так быстро попался.
- Кто ты какой, ублюдок? – прошипел его сиятельство, выхватил меч и с силой вогнал его в землю.
Сзади подошел один из его людей. Он неуверенно переминался с ноги на ногу, но, наконец, кашлянул, привлекая внимание своего господина.
- Что? – Найяр развернулся на каблуках и опалил взглядом воина.
- Есть предположение, ваше сиятельство, - ответил тот. – Отсюда они уехали на повозке, в которую сели, когда уехал первый возница. Вскоре будет развилка. В одну сторону дорога к морю, в другую в сторону границы. Если по разуму, то лучше рвать к морю, там точно следов не сыщешь.
Герцог вскинулся было, но тут же усмехнулся:
- Не-ет, один раз я уже руководствовался более простым направлением. Этот ублюдок выбирает путь совсем иначе. Едем в сторону границы. Там будет…
- Одмарк, - подсказал наемник.
- Вот туда и поедем, - Найяр взлетел в седло, и отряд устремился за его сиятельством, срываясь в стремительный галоп.
Как он не гнал, но до Одмарка добрался только к полудню, что не прибавило его сиятельству ни настроения, ни благодушия. Потому его проезд ознаменовался трепкой страже, которая умудрилась так увлечься обсуждением чего-то, что сам герцог Таргарский был встречен их спинами и громогласным хохотом.