- Что за вариант? – опомнилась я, вырывая себя из чар его таинственных темных глаз.
- Твой приют. – Отозвался мужчина. – После твоей «смерти», я могу отвести тебя к детям. Будет проще исчезнуть, затеряться среди дорог и лесов Таргара.
К детям! На моем лице расцвела широкая улыбка. Мои дети, мои дорогие малыши… Их зубки, коленки, носики, доверчивые глазки, Тэл с его первой любовью, Маритта с вечными метаниями «что надеть», хлебосольная кухарка, улыбчивые преподаватели и воспитатели, которых я отбирала лично, долго присматриваясь и придираясь к любой мелочи. Те, кто мне так дорог, кто стал мне родным… Я взглянула на какую-то нервную усмешку Флэя и немного снизила накал моей радости.
- Что-то не так? – спросила я.
- Нет, все хорошо, - он улыбнулся. – Наверное, для тебя это будет лучшим выбором. Я сразу не подумал об этом. Больше исходил из того, что тебе нужно убираться отсюда и решил, что мой дом станет наиболее подходящим вариантом, не смотря на трудности, с которыми связана непривычная для тебя жизнь. Но вчера мне пришло в голову, что есть место, которое быстрей всего излечит твою душу. Тебе всегда было хорошо с детьми, ведь так? И, возможно, там ты… - он на мгновение осекся, но быстро продолжил, - найдешь свое счастье. Ты еще молода и красива, почему нет?
- То есть ты уже не хочешь на мне жениться? – немного нервно хохотнула я, скрывая непонятное смятение.
- Ты мне нравишься, Сафи. Всегда нравилась, но уверенность в то, что ты можешь любить такого человека, как герцог, что можешь поддерживать и одобрять его поступки, заставляла…
- Презирать? – с невеселой улыбкой подсказала я.
- Относиться к тебе предвзято, - вывернулся Флэй и торжествующе улыбнулся, чем вызвал мой негромкий смех. – И там, в парке, когда ты просила о помощи в посещении тюрьмы, я изначально готов был пойти тебе навстречу, потому что ты сама шла мне в руки. Это была возможность сблизиться. А тот допрос… Мне хотелось понять, кто ты, Сафиллина Тиган. И все же я увидел настоящую Сафи не в тот вечер, когда она готова была даже отдаться начальнику дворцовой стражи, лишь бы добиться его согласия. Нет, настоящую Сафи, искреннюю, несчастную, сломленную, я выносил на руках из Грэимора. Тогда я по-настоящему понял, кто ты и понял, что я побег станет для тебя благом, а не мукой. А за эти дни… - мужчина неожиданно весело улыбнулся. – Тарганночка, ты знаешь, что безумно очаровательна, когда вот так старательно и серьезно слушаешь? Ты похожа на маленькую девочку, которой мать объясняет про то, что не стоит ходить с мальчиками в лес до свадьбы.
- Да ну тебя, пустомеля, - усмехнулась я, краснея в одно мгновение. – И на вопрос не ответил, и опять гадостей наговорил.
- Я ответил, - хохот опять сменился улыбкой. – Ты мне нравишься. Я не буду врать, что за пятнадцать лет у меня совсем не было женщин, я взрослый мужчина, и определенные желания у меня имеются, как и у всех. Но я не могу сказать, чтобы после Золи мне кто-то нравился настолько, чтобы я задумался о том, что хочу ввести эту женщину в свой дом.
- Я думала, ты хочешь назвать меня своей только потому, что проявляешь милосердие и, - я замялась.
- И потому, что я одинок, семью надо, детей хочется, и почему бы не ты? – закончил за меня сын Белой Рыси.
- В общем, да, - кивнула я.
- Доля истина в этом есть. Мы оба одиноки, мы оба потеряли своих любимых. Тебе нужен тот, кто сможет позаботиться о тебе, а мне нравится о тебе заботиться. Но это не главное. Если исходить из того, что мне хочется иметь жену и детей, то достаточно вернуться домой, мать мне тут же расскажет, кто вырос достойной парой, - он хмыкнул. – Уверен, она каждый год отмечает, кто бы подошел ее дорогому сыну. Но мне близка ты. И ты мне нравишься. Да, я хотел бы, чтобы ты убралась из Таргара вместе со мной. Но так же я понимаю, что там для тебя неведомая земля, неведомая жизнь, к которой ты не приспособлена. Здесь же есть дети, ставшие тебе родными. Я больше не буду даже в шутку называть тебя своей женой. Захочешь ею стать, я буду рад, честно. Захочешь остаться в приюте, отвезу со всеми предосторожностями, затем покину эту землю. Решение принимать только тебе. Думай, тарганночка.
- Какой же ты… - проворчала я, обвиняюще глядя на мужчину. – Для меня все только сложилось… Правда, нравлюсь? – щеки вдруг обдало жаром, и я склонила голову, пряча свое смущение.
Он молчал. Я обернулась, чтобы столкнуться с открытым, но чуть насмешливым взглядом.