- Тарганночка, идем гулять, - позвал он, когда закончил с омовением и оделся. – День сегодня чудесный, у нас есть небольшая передышка, так что не будем терять время на этот клоповник.
- Идем, - немного хрипло ответила я и прошла мимо, стараясь даже не глядеть в сторону сына Белой Рыси.
Флэй проводил меня удивленным взглядом и вышел следом. За дверями мой спутник предложил мне руку, и я впервые отказалась. С независимым видом спустилась вниз и сразу подставила лицо прохладному осеннему ветру. Стало немного легче, и, дождавшись Флэя, я сама взяла его под руку, вопросительно взглянув на него:
- Куда идем?
- Куда твои глаза глядят? – спросил он.
- Как ни странно, но на тебя, - ответила я. – А твои?
- А мои смотрят туда, - мужчина указал налево. – Правда, все время пытаются почему-то смотреть в твою сторону. И что будем делать?
- Ни тебе, ни мне, прямо, - решила я.
- Справедливо, - улыбнулся мой дикарь.
И это стало еще одним событием моего лучшего дня за последние несколько лет. Пустомеля из Ледигьорда показывал мне город. Никогда еще я не слышала подобного повествования. Про памятник несомненно именитого, но совершенно незнакомого мне тарга, слывшего храбрым воином, как было написано на памятнике, мой спутник сообщил, что это оборжавшийся тролль, которого солнце застало в момент окончания трапезы, и он окаменел. Так же был назван главной достопримечательностью Арли, и все из-за того, что неизвестный нам скульптор почему-то изобразил тарга без прикрас: сутулым и с отменным брюхом. Создавалось впечатление, что он и вправду проглотил что-то непомерное, и теперь живот тянул его вниз. Да и чертами лица походил на тролля, каким его рисовали на гравюрах. Я хохотала над его примечаниями, наслаждалась заходящим осенним солнышком и свежими вафлями, которые купил Флэй.
Потом мы сидели берегу реки Арли, на которой стоял город. Я болтала ногами, позволяя себе подобную вольность, а мой дикарь заливался соловьем, рассказывая мне про плаксивую тарганну, которая нарыдала целую реку слез.
- Что же так печалило сию благородную даму? – полюбопытствовала я, бросая камешек в реку.
- Много было у нее горестей, - тоном заправского повествователя вещал Флэй. – То панталоны подаст не тот, кто должен по этикету, то в платье мужское обрядят, то ножнами в спину упираются…
- Погоди, за что бедной девушке ножны в спину пихали, - остановила я его, требуя пояснений.
- Согреть пытались тело ее нежное ночной порой холодною, не оценила. Залилась слезами горькими…
- Но ведь ножны твердые, - укоризненно вставила я.
- Ты будешь слушать или нет? – возмутился сын Белой Рыси. – Я ей о вечном, а она мне глупые вопросы задает!
- От чего это, глупые? – возмутилась я в ответ. – Я понять хочу, зачем даму грели ножнами?
- Так от факела она отказалась, не возжелала костром разгореться, - ядовито фыркнул мой дикарь. – Дед, наверное, всю ночь глаз не смыкал, все зарево ждал.
- Ты обещал, вот бы и горел костром, - осклабилась я.
- Все, больше ничего тебе не буду рассказывать, - оскорбился Флэй.
- Какая потеря, - настолько фальшиво ужаснулась я, что мой спутник скривился, как от зубной боли.
- Ты решительно невыносима, - он вскочил с лавки и нацелил на меня палец. – Теперь не покажу тебе самое интересное… Нет, покажу, чтобы ты знала, чего чуть не лишилась.
И, схватив меня за руку, потащил куда-то. Я выронила вафлю и возмущенно эйкнула, затем вывернулась, с сожалением глядя на пропавший румяный кругляш.
- Из-за тебя я потеряла лучшего друга, - проворчала я. – Он меня не таскал, не обзывал, гадостей не говорил. Был предан лишь мне.
- И как имя сего героя? – поинтересовался Флэй, скосив на меня глаза.
- Вафля, - вздохнула я.
- Твой друг Вафля? – мужчина делано изумился. – Поверь, я лучше. Вафля – друг на несколько минут, я могу продержаться дольше.
- Пошляк! – возмутилась я.
Флэй остановился и пристально посмотрел на меня.
- Да-а, чем набиты головы благородных тарганн, - сокрушенно произнес он. – Заметь, я имел в виду только твой ядовитый характер. Так что в данном случае, пошляк - ты.
- Ты дикарь, и я с тобой становлюсь дикаркой, - проворчала я, чтобы скрыть смущение.
Мужчина усмехнулся, и мы продолжили наш забег. Правда, вскоре уже степенно шли, потому что на нас начали озираться прохожие. Флэй привел меня к очень высокой башне. Я ее видела из разных точек города, но мы все время обходили ее где-то в стороне.