Мужчина сорвался с места, не желая хоть чем-то рассердить его сиятельство. Он вновь поклонился и застыл, ожидая. Герцог некоторое время сверлил взглядом стражника. Наконец, еле уловимо выдохнул и спросил:
- Кто стоял на воротах вчера и позавчера?
- Я, ваше сиятельство, - ответил страж. – Тиер заболел, и я вышел вместо него на утреннюю и дневную стражу.
- Можешь вспомнить, прибыли ли в город за это время мужчина и женщина, оба верхом. Без сопровождения. По виду, в пути не один день. Она могла быть в мужском костюме, либо в платье. Красивая, сероглазая…
- А он черноволосый и кареглазый? Представительный такой тарг, - тут же прервал его сиятельство стражник.
- Да, - кивнул Найяр и затаил дыхание.
- Были. Я сам видел. Позавчера въехали, - ответил мужчина.
- Почему запомнил? – стражник невольно поежился под колючим взглядом герцога.
- Так они, ваше сиятельство, въехали, держась за руки. Уж больно тепло смотрел на тарганну благородный тарг, невозможно было не обратить внимания. И за руку так держал, прямо голуби…
- Проклятье! – взревел герцог. – К бесам! Чтобы они сдохли!
Стражник отшатнулся от бешеного взгляда правителя, и несколько наемников оттеснили его, понимая, что герцогский гнев почти достиг пика. Одарив неожиданных защитников гонца дурных вестей испепеляющим взглядом, герцог пришпорил коня, срываясь с места в галоп. Отряд послушно помчался за своим господином.
- Голуби, - рычал Найяр, безуспешно пытаясь справиться с обуревающей его яростью.
Горожане шарахались в стороны, едва успевая увернуться из-под копыт герцогского коня. Неожиданно конь встал на дыбы, и хлыст герцога прогулялся по чьей-то спине, задев голову. Найяр уже мчался дальше, не обращая внимания на вскрик. В богатую часть города он влетел, чуть не сбив какую-то тарганну, несшую с достоинством свою упитанную фигуру.
В дом градоправителя, над которым развивался флаг Таргара, Найяр практически вбежал.
- Начальника городской стражи ко мне, - уже привычно потребовал он. – Покои, горячую воду и вина. Много вина!
- Ваше сиятельство, - градоправитель, выбежавший на незнакомый голос, в котором звучали повелительные нотки, согнулся в низком поклоне. – Позвольте доложить о делах в Арли.
- Да пусть хоть Черный бог пожрет твой Арли, - прорычал Найяр, взбегая вверх по лестнице. – Все, что меня сейчас интересует, я уже назвал. Немедленно!
- Разумеется, ваше сиятельство, - поклонился арлийский градоправитель, и дом пришел в суетливое движение.
Герцог упал в кресло в предоставленных ему покоях, проследил взглядом за мечущейся прислугой. Отнял у слуги бутылку вина, из которой тот намеревался налить в кубок, и разом осушил почти половину бутылку прямо из горлышка.
- Еще принеси, - велел его сиятельство.
Прихватил бутылку с собой и отправился в умывальню, где спешно заполняли лохань. Когда воды было уже достаточно, и прислуга спешно покидала покои, Найяр остановил взгляд на девушке, оставившую чистую простыню для обтирания.
- Жди меня в опочивальне, - велел он.
Служанка зарделась и потупила взгляд, но присела в книксене и покинула умывальню, послушно отправляясь туда, куда ей велели. Герцог усмехнулся. С прислугой всегда было проще, проще только с придворными дамами. Это он понял, когда был еще юношей. Служанки никогда не артачились… если не были девственницами. Господин пожелал, господин получил. И они не устраивали истерики, когда избавлялись от плодов случайной связи, как эта дрянь Сафи… Еще недопитая бутылка полетела в стену, на мгновение оглушив его сиятельство звоном разбитого стекла.
Но, погрузившись в горячую воду, Найяр несколько успокоился и перевел дыхание. Он прикрыл глаза, вспоминая самое знакомое и желанное ему тело, вспоминал их милую игру с мытьем, как скользила его рука, оглаживая округлость молодой упругой груди… Ведь отдавалась, стонала, кричала, требовала, металась в его объятьях. Ей было с ним хорошо, он это знал.
- Проклятье, Сафи, я скучаю, - прошептал герцог. – Я так по тебе скучаю. Так какого беса ты возишься с этим ублюдком?! – вода выплеснулась на пол под ударом мужского кулака.
Найяр быстро закончил свое омовение и покинул умывальню. Он уже и забыл, что велел служанке ждать его, но увидев девушку, скромно сидящую на краю ложа и теребящую край фартучка, герцог усмехнулся и направился к ней. Девушка бросила на него быстрый взгляд и снова потупилась, но через мгновение снова посмотрела.