- Тарг Вагар, вам нравится ваше место?
- Безусловно, птенчик, - фамильярно усмехнулся мужчина.
- Попрощайтесь с ним, - улыбнулась я и пошла дальше.
Сановник засмеялся мне в след, я не обернулась. Потом был тот самый страж, глумливо подмигнувший мне. Ему я ничего говорить не стала. Затем навстречу попалась фрейлина герцогини, накинувшаяся на меня с обвинениями. Я пожелала ей доброго дня и направилась к герцогу. Толкнула тяжелые двери на глазах изумленной таким поведением стражи и вошла в большой кабинет, где у его сиятельства проходил совет.
- Сафи? – удивился Найяр, поднявшись мне навстречу.
- Доброго дня, благородные тарги, - поздоровалась я и подошла к своему любовнику.
- Ты что-то хотела? – мягко спросил герцог.
Я подала ему лист с именами. Он прочитал его и удивленно посмотрел на меня.
- Что это, сокровище мое? – спросил Най.
- Это имена тех, кого я больше не желаю видеть во дворце, - спокойно ответила я. Взглянула на тарга Вагара. – А также хочу, чтобы вы уволили тарга Вагара, он не уважает своего повелителя.
Вагар побагровел, вскочил и тут же сел на место, придавленный насмешливым взглядом герцога. Найяр снова сел в свое кресло, меня усадил на колени, обняв одной рукой. Второй взял перо и написал указ об отставке тарга Вагара.
- Титул, земли? – спросил меня герцог.
- У тарга очаровательные дети и очень милая супруга, - ответила я. – Их наказывать не за что.
- Да будет так, - усмехнулся Найяр.
После поцеловал меня в шею, велел принести стул и усадил рядом с собой, но я отказалась остаться.
- Женщине не место на мужском совете, - произнесла я. – Буду ждать вас на обед. Распорядиться о чем-то особенном?
Глаза герцога светились, пока я говорила. Он сказал свои пожелания, и я покинула кабинет, сопровождаемая всеобщим молчанием и счастливым взглядом своего любовника. Как я чувствовала себя в этот момент? Замечательно! Первый раз за несколько месяцев я чувствовала себя хорошо. Мои плечи были расправлены, подбородок вздернут, а на губах играла едва заметная улыбка. Больше никто не смел издеваться надо мной, потому что за моим плечом всегда маячила грозная тень герцога.
Что касается Ру… Приняв решение быть иной, я приняла и другое решение – развод. Да, в нашем государстве было сложно получить его, но мой возлюбленный не должен быть связан с любовницей герцога Таргарского - он достоин иной участи и иной жены. Я написала ему письмо, которое собиралась отправить с ведома Найяра, иначе мне бы просто это не удалось сделать. В письме я избежала упоминания о чувствах, о своем положении и прочем, что могло послужить поводом для отказа в отправке. Только сухие слова о деле. Мне казалось, что Руэри уже и сам подошел к этому решению. Сейчас у него была прекрасная возможность, написать согласие на наш развод и остаться в другой стране, где не было насмешек. Обзавестись женой и детьми. Как бы ни было мне больно, но я осознавала, что мне к нему никогда не вырваться. И единственное, что я желала единственному мужчине, которого любила, это счастья.
Вечером герцог прочел письмо, внимательно посмотрел на меня и согласно кивнул. Утром мое послание отправилось к Ру, а вернулось с одним коротким словом: «Нет». Вот и все. Он тоже не писал о чувствах и своих переживаниях. Не спрашивал, как я, и что со мной. Просто дал отказ и все. Найяр воспринял отказ Руэри равнодушно. Впрочем, ему было все равно, что я замужем, так что мой развод ему так же был безразличен.
- Ты моя женщина, Сафи, - эта лаконичная фраза стала девизом наших взаимоотношений.
Что еще изменилось? Мы начали разговаривать с герцогом. Впервые за пять с лишним лет. Теперь это действительно были беседы, а не светская болтовня, которой мы пользовались раньше. Най рассказывал, как у него прошел день, даже жаловался на некоторых сановников. Я рассказывала, чем занималась, пока его не было. Постепенно я привыкала к своей новой жизни, начинала пробовать себя в благотворительности, тем более, что Найяр мне потакал. Ему нравилась моя оживленность. За три года моего заточения началась реконструкция главного храма, построили приют для сирот, который я навещала два-три раза в неделю, лично следя, чтобы на детях не наживались их воспитатели. Иногда со мной ездил и герцог, если хотел сбежать из дворца. Так же, в столице появилась столовая для нищих. В одной из провинций открылась школа для девочек, а два пансиона получили мое имя, потому что я так же принимала в их судьбе живейшее участие.
Най начал таскать меня не только на балы, но и на официальные приемы. Вместо герцогини рядом с ним сидела я. Кого-то это устраивало, кого-то нет, но на все была воля только одного человека – Найяра Таргарского. Таргар не был слабым государством, и его правитель мог позволить себе плевать на некоторые условности.