Сейчас он вернется к костру, согреется и окончательно успокоится среди живых людей. Но, стоило ему сделать шаг, как вновь послышался смешок. Найяр развернулся на каблуках и увидел… Руэри Тиган стоял недалеко от него, прислонившись спиной к старому дереву, и перекидывал свою голову с руки на руку. Голова блекло посверкивала мертвыми глазами и… скалила бескровные губы в улыбке.
- Это все мне видится, - прошептал герцог, пятясь от страшного видения.
Тиган отлепился от дерева и сделал шаг в его сторону, продолжая поигрывать собственной головой. Голова вдруг подмигнула герцогу, и Руэри одел ее на обрубок шеи, как шлем на голову. Голова покачнулась, но призрак придержал ее рукой.
- Неудобно, - пожаловался мертвец, - все время падает. Черной ночи, герцог, как поживаешь?
- Сгинь, - прошептал Найяр. – Сгинь, ты сдох.
- Имел честь умереть на плахе, - Тиган галантно поклонился, придерживая голову. – Потерял? – без всяких иных предисловий спросил призрак.
- Найду, - страх отступил, и герцог упрямо поджал губы.
- Потеря-ал, - удовлетворенно произнес мертвец. – Она будет счастлива, герцог, она уже счастлива, но не с тобой.
Тиган захохотал, и голова скатилась с шеи. Это было так странно и страшно – видеть, как скалится рот мертвеца, а слышать хохот из его тела.
- Ваше Сиятельство! – вновь долетел до него крик наемников.
Найяр развернулся, чтобы сбежать отсюда, но столкнулся лицом к лицу с герцогиней.
- Куда же ты, дорогой супруг? - спросила она, скалясь в ухмылке.
- Он боится, - произнес из-за спины Тиган.
- Великий Таргарский Дракон боится? – покойная Аниретта изумленно изломила брови и тут же протянула. – Бои-ится…
Омерзительный смех сотряс лес, наполняя воздух гнилостным зловонием. Герцог закрыл ладонями уши и бросился прочь под, вселяющий ужас в душу, хохот двух мертвецов, двух супругов, чьи жизни он отнял в угоду своим желаниям.
- Ваше си…
Герцог вылетел на одного из воинов и мертвой хваткой вцепился тому в плечи. Зубы его сиятельства выбивали дробь, в глазах застыл ужас и искра безумия.
- Что с вами, господин? – спросил обескураженный наемник.
Это вопрос привел Найяра в чувство. Рассказывать кому-то о встречи с мертвецами он не собирался. Менее всего ему хотелось прослыть безумцем. Герцог тряхнул головой, покосился назад, но там уже никого не было, и криво усмехнулся.
- Кошмар приснился, - ответил он. – Сильно замерз, хочу к огню.
Наемник посторонился, пропуская его сиятельство, который стремительной походкой направился в сторону, где мелькали отсветы костра, и пошел следом. Мужчина несколько раз обернулся, но ничего странного или подозрительного не увидел. В конце концов, махнул рукой и так же поспешил к костру, где уже сидел герцог, глядя немигающим взглядом в жаркую сердцевину пламени.
Найяр не обратил внимания на вопросы воинов, где он пропадал, и что случилось. Его вскрик слышали все. Герцог усиленно пытался отогнать воспоминания о словах безголового призрака. «Потеря-ал»… Нет! Не потерял, не потеряет, просто не может потерять этот светлый лучик. Найдет, вернет, будет оберегать, холить и лелеять, сделает все, чтобы была счастлива с ним, только с ним! Наконец, Найяр закрыл глаза и тяжело вздохнул. Он безумно устал от этой гонки, которой, казалось, не будет конца. Но остановиться и повернуть назад не мог… тем более сейчас, когда уничтоженный враг глумится над ним!
Герцог поджал губы, распахнул глаза и встал.
- В дорогу, - велел он.
- Господин, лошади еще не отдохнули, - попытались ему возразить.
- Рон недалеко, - ответил Найяр. – Я чувствую, что они уже где-то близко. Догоним, все отдохнем. Вперед.
Скрыв раздражение, воины поднялись и направились к вымотанным долгой скачкой лошадям. Вскоре отряд вновь скакал по ночной дороге. Найяр хотел убраться из этого проклятого места, хотел сбежать подальше от жутких мертвецов, которые вдруг решили воскреснуть, и хотел закончить погоню, вернуться во дворец и долго, мучительно долго сжимать в объятьях вновь обретенное сокровище… даже если она будет против. И тогда ему не будет страшен ни один бесов мертвец.
Рон они достигли, когда солнце уже поднялось. Здесь было решено сменить лошадей, потому что эти держались на последнем издыхании. Пока воины отдыхали, а его сиятельство накачивал себя вином, подавляя ночной ужас, не желавший отпускать его до конца даже при солнечном свете, прибежал начальник ронской городской стражи и доложил:
- Искомые мужчина и женщина покинули Рон три часа назад.