- Больно? Где больно? – спрашивал он, гладя мое лицо кровавыми руками, оставляя красные разводы на коже, на одежде, когда начал ощупывать меня.
А я все молчала, только смотрела на Демона и прерывисто дышала. Герцог вдруг развернулся и заорал так, что я заткнула уши:
- Найти мне ту падаль, которая осмелилась стрелять в меня!
Но крик был запоздалым, потому что наемники уже прочесывали окружающее пространство в поисках неизвестного лучника.
- Можешь встать? – заботливо спросил Найяр, в сторону погибшего жеребца он упорно не смотрел. – Проклятье, - вдруг выдохнул его сиятельство, - это ведь могла быть ты, - и сжал так сильно, что я вскрикнула.
- Ч-что случилось? – спросила я, наконец, отмерев. Зубы выбивали барабанную дробь, руки тряслись, и в ногах вдруг появилась слабость от запоздало накрывшего осознании – на герцога покушались, на нас с герцогом покушались.
- Кто-то выстрелил из лука, тяжело ранил Демона. Сознательный промах, хотел предупредить, что охотник близко или же просто паяц, не очень хорошо владеющий луком, узнаем, когда я увижу его на дыбе, - ответил Най. – Мне пришлось кинуть тебя на землю, когда Демон начал падать, прости.
- Ничего, я в порядке, - с эмоциями удалось немного справиться. – А если его не найдут?
- Эти найдут, - отмахнулся герцог. – Его следы, так уж точно. – И крикнул. – Коня! Проклятье, лучшего коня у меня не было, - в голосе сильного мужчины неожиданно прорвалась боль, и я обняла его, скорей непроизвольно, чем из желания утешить, но он этот жест принял с благодарностью и прижался щекой к моей макушке. – Тебя потерять страшней, - тихо произнес Най. – Я удвою твою охрану, а этих, которые услышав, как я прогоняю тебя, решили, что их служба по твоей охране закончена, я уже наказал.
- Что ты с ними сделал? – спросила я и сама же остановила его. – Нет, не хочу знать. На сегодня с меня крови хватит.
К нам подвели лошадь, и Найяр помог мне сесть, снова запрыгнул позади и прижал меня к себе.
- Даже на минуту выпускать не хочется, - сказал он.
- Только не становись моей живой темницей, - попросила я. – Если уж ничего изменить нельзя, то пусть все останется, как было.
- Сафи… - в голосе герцога мелькнула гневная нотка, но он ее подавил. – Хорошо, - выдавил Найяр. – Будет, как раньше. Но герцогиней ты станешь и детей родишь. Моих.
И вот тут я расхохоталась, просто не могла сдержаться.
- Это все, что тебя заботит? – спросила я сквозь смех.
- Что смешного? – хмуро спросил герцог.
- Катись в преисподнюю, Най! Тебя хотели убить, меня периодически травят, твоя жена может от тебя понести, раз уж ты не забываешь обязанности мужа, на Таргар могут напасть аквинтинцы, разразится мор, небо упадет на землю, а тебя волнуют только твои планы, которым возможно не суждено сбыться. Великий Найяр Таргарский возжелал, и реки могут течь вспять, - язвительно воскликнула я.
- Как сказал, так и будет, - жестко отчеканил герцог и добавил. – Стерва ты, сокровище мое.
- Любите свое детище, какое оно есть, ваше сиятельство, - я склонилась в поклоне, и тут же была сжата в герцогских объятьях.
- Любить? Иных планов у меня нет, - усмехнулся он. – А насчет герцогини не переживай, супружеский долг я прерываю раньше, чем готов излиться. Нет у нее возможности понести.
- Угу, - я с неожиданным удовольствием осклабилась, - а кто ей мешает иметь любовника, который приходит после вас, дорогой герцог, и изливается. А что, вы в опочивальню супруги заходили, свидетели подтвердят, а вы даже сказать не сможете, что прерывались не окончив, иначе обвинят в том, что вина за долгое отсутствие наследников на вас. А ваше нежелание принимать чрево супруги припишут шлюхе Сафи. Что будете делать?
- Удавлю, - прошипел Найяр, явно не допускавший мысли о женском коварстве.
Я с интересом следила за той гаммой эмоций, которые сейчас переживал мой любовник. Слово – сильнейшее из зол. Моя злая шутка породила сомнения, сомнения, в свою очередь, подозрения, а те гнев.
- Сегодня же сменю у нее прислугу и фрейлин, - рыкнул герцог. – Будут сообщать мне о каждом ее шаге, обо всех, кто входит в покои!
- Как, дорогой любовник, вы знаете все обо мне, но так мало интересовались собственной женой? – невинно поинтересовалась я.
- Тебе ее ведь совсем не жалко? – насмешливо спросил Най.
- Свою убийцу? Нисколько, - так же насмешливо ответила я. – Менее всего я склонна жалеть благочестивую гадину с кровожадной душонкой. Кстати, Най, а почему тебе ее навязали? Никуда больше сбагрить не удалось? Может, товар был порченный? Ты простыню проверял после первого раза?