- Ну, нет, не сейчас, - упрямо произнес он, снова поднимая маленькую женщину на руки.
Но несколько шагов, и он опять споткнулся. Флэй в отчаянии вскинул голову и увидел, как сверху смотрят Аргат и его брат Бэйри.
- Держись, брат! – крикнул Медведь и помчался вниз.
Бэйри поспешил следом. Флэй сел на песок, прижал к себе Даиль, прислушался к слабому дыханию и тихо рассмеялся. Теперь все будет хорошо, теперь уж точно. На веки вечные.
Эпилог
Эпилог.
Фагарат. Мадельгарский мужской монастырь.
Серые тени бесшумно скользили по сумрачным коридорам, здесь были неприняты громкие звуки, даже разговоры не приветствовались. Никто не интересовался мирской жизнью монахов, творя лишь молитвы и обмениваясь короткими фразами. Братья шли к заутренней молитве, ежась от промозглого воздуха. Среди них, так же безмолвно, шел высокий, превышавший в росте многих, мужчина. Его некогда красивое лицо пересекал уродливый шрам, который он нанес себе сам, как знак того, что он отсек свое прошлое, что больше его не интересуют прежние забавы и радости, что отныне его лицо больше не должно пленять женские сердца, потому что перестало биться то единственное сердце, ради которого он хранил в себе силы.
Найяр Грэим, некогда блистательный герцог Таргара, бесстрашный Дракон и кровавый безумец, наконец, обрел свой покой в стенах монастыря, в который заточил себя самостоятельно, придавленный грузом своих деяний, про которые ему рассказывал покойный брат. Неил Грэим оставался единственным, как это было с самого детства, кого слушал синеглазый мужчина. Слушал он его и сейчас, слушал и ужасался. А потом простаивал подолгу на коленях, моля богов о прощении. Никто из братьев не догадывался, что в одинокой келье обитает не один, а два постояльца: живой и мертвый. Найяр оберегал эту тайну.
Днем он молился, работал в саду, помогал в деревушке при монастыре, как и остальные братья. А ночь стоял на коленях и слушал своего брата, все сильней опуская голову, когда груз обвинений достигал предела. А в краткие часы сна он видел маленькую фею, которая все кружилась и кружилась в переплетениях солнечного света.
Одинокий безумец, сменивший чужую кровь на собственные слезы, больше не искавший успокоения в чужой боли, находя в своей, он больше ни к чему не стремился и не мечтал. Только, пожалуй, иногда скучал по одному потустороннему существу, казненному им мужу своей возлюбленной фаворитке – Руэри Тигану. Почему? Найяр не мог объяснить, но их беседы, надо признаться, бывшему герцогу нравились. Но Тиган больше не приходил, и отныне с Найяром был только его брат. И это давало ощущение, что он не одинок.
- Ты должен искупить зло, которое принес в мир, брат, - поучал Неил.
- Да, брат, я дожжен искупить, - покорно соглашался сломленный Дракон.
- И тогда ты увидишь свет, - подбадривал его старший брат.
- Что такое свет? – Найяр вскинул голову и посмотрел на призрака.
- Свет – это добро, мой мальчик, - услышал он и обернулся.
Его мать стояла за его спиной и улыбалась той самой доброй и лучистой улыбкой, которую он так часто искал на устах Сафи.
- Матушка, - всхлипнул Найяр. – Только не уходи!
- Теперь мы будем вместе, Най, - ответила она.
- Всегда, - поддержал Неил, подходя к матери.
- И я увижу свет, - прошептал монах, закрывая глаза. – Однажды я обязательно увижу свет и Сафи.
Призраки переглянулись и истаяли, оставляя Найяра Грэима в его грезах.
* * *
- Р-рыси-ик…
- Что? – муж повернулся на бок, подпер голову кулаком и посмотрел на меня.
- Я хочу-у-у, - заныла я.
- Я тебя совсем перестану видеть, - возмутился Рысь.
- Ну, Ры-ысь, - канючила я, подбираюсь ко мне поближе.
- Голубка, я хочу видеть свою жену, - проворчал он и прикрыл глаза, когда моя рука завладела его естеством, а губы скользнули по шее. – Это нечестно, - прошептал Флэй.
- В достижении цели все средства хороши, - сообщила я, закидывая ногу ему на бедро.
Рысь перевернулся на спину, и я оседлала его. Положила руки на грудь, прикрыла глаза и двинула бедрами, скользя по его возбужденной плоти. Ладони мужа накрыли мою грудь, пальцы поиграли с тугими сосками, и я откинула голову, хрипло вздохнув.
- Хочу тебя, - глухо произнес он, но я продолжала свое упоительное скольжение. – Даиль…
- Скажи – да, - простонала я.
- Голубка… Да, - выдохнул Флэй, и позволила ему заполнить мое лоно. – Ты будешь еще и учителем.
- Да-а-а, - застонала я и впилась ему в губы…