Сторожка встретила его уютом и еще горящим огнем в очаге, только вот хозяйки всего этого нигде не было. Мужчина опустился на корточки и всмотрелся в землю, различил следы от каблучков таргарских сапожек и пошел по ним, изо всех сил стараясь не поддаваться панике. В голове то и дело всплывала картинка из далекого прошлого, когда он сжимал в объятьях холодное тело Золи. Только теперь мертвы украшали чело совсем другой женщины.
- Нет!
Он мотнул головой, отгоняя жуткое ведение.
- Только не она, Великая Мать, не поступай со мной так жестоко, - прошептал Флэй, продолжая отслеживать неширокие квадратные провалы в сырой рыхлой земле.
Куда ты пошла? С кем? Ведь сама же шла! Он пригляделся и заметил еще один след. Он принадлежал женщине, потому что был мал для мужского, и не детский, до взросления маленькие «рыси» носили мягкую обувь. Это был след женского сапога, и женщина чуть прихрамывала. С какой женщиной его голубка могла решиться покинуть дом? Флэй сосредоточился на втором следе, некоторое время пристально его разглядывая.
- Мать? – потрясенно спросил он лес, лес ответил шорохом ветвей.
Мужчина мотнул головой. Она же приняла! И… и она его мать! Как женщина может причинить боль своему ребенку, сыну, которого столько лет не видела? Пришла и увела Даиль. Почему жена решила пойти за той, которой она не доверяла? Чтобы сделать приятному ему, зачем же еще… Флэй горько усмехнулся. Но тут же снова взял себя в руки и продолжил путь по цепочке из каблучков.
Наконец, он дошел до места, где увидел обломанные ветви куста, сбитый лист. Здесь боролись… Подобно волку, шел мужчина по следам, отмечая: здесь она развернулась и попыталась убежать. За ней погнались, там догнали. Значит, крик последний раз донесся отсюда. Сколько прошло времени? Не так много, но похитителя уже не видно. Пешком далеко бы не утащил, даже без сознания. Значит, была лошадь. Да, вот и следы копыт.
Флэй выдохнул, только сейчас осознав, что ожидал увидеть того, от кого он увел свою голубку два месяца назад. Нет, таргарский пес не скакал бы на лошади, это кто-то из своих.
- Аргат, - рыкнул сын Белой Рыси. – Шаман?
Да, мог быть и человек шамана. Волгар никогда не страдал мягким нравом и тягой к прощению. С ним ссориться было себе дороже. Мог отомстить и похитить ту, из-за которой получил удар по своей репутации. Мог. И мать могла решиться на такое под влиянием шамана. Что он мог напеть женщине, свято верившей каждому слова хранителя традиций племени?
- Проклятье рода, - усмехнулся Флэй. – Или мне. Этого должно было хватить. Удавлю старого пса, - рыкнул мужчина и направился в сторону поселения племени Рысей.
Ворота в поселение были открыты, и Флэйри пересек их, не обращая внимания на приветственные крики дозорных. Он не смотрел по сторонам, быстрым шагом направляясь в сторону дома шамана.
- Флэй! – окрикнул его старший брат.
Мужчина не обернулся, он остановился лишь в центре поселения, осматриваясь по сторонам. Волгара он заметил недалеко от дома своей матери, с которой тот разговаривал. Ярость жаркой волной поднялась в груди сына Белой Рыси. Он скинул с плеча лук, наложил стрелу на тетиву и сделал еще несколько стремительных шагов. Вскинул лук, и тетива тонко звякнув пустила оперенное жало.
Шаман вскрикнул, когда его широкий рукав оказался пришпилен к стене дома. Флэй тут же пустил вторую стрелу. Волгар успел заметить его, вскинул руку, но новое жало точно пробило рукав, и шаман оказался распят на стене дома матери Флэйри.
- Флэйри! – закричала она, бросаясь к сыну.
- Не подходи ко мне! – отчеканил сын, и женщина застыла, так и не добежав до него.
Флэй приблизился к шаману и снова вскинул лук.
- Где она? – тихим пугающим голосом спросил он.
- Флэйри, сын Годэла, остановись! – сильный голос старейшины раздался сзади.
Флэй развернулся на каблуках, не опуская лука, и острие стрелы оказалось нацелено в грудь старейшины.
- Где моя жена?! – громко повторил свой вопрос мужчина. – Куда вы дели мою Даиль?
- О чем ты говоришь? – изумился старейшина. – Опусти лук.
Флэйри вновь развернулся в сторону шамана.
- Отвечай, пес, - и новая стрела, вжикнув, впилась точно между ног шамана, едва не впившись в то, что уже давно не грело чресла старца, вновь пробив его длинную рубаху.
- Она наше проклятье, сынок! – не выдержала мать. – Она погубит нас всех! Пусть будет вдали от тебя. Вот, смотри, - женщина схватила за руку девушку с такими же огненно-рыжими волосами, как у Золи. – Смотри, вот, кто будет тебе хорошей женой.