- Теперь, когда дворец вашего сиятельства очищен от скверны, Аквинтин готов преподнести вам в дар самое ценное, что породила земля Аквинтина – принцессу Алфею Аквинтинскую. Целомудренное дитя излечит ваши душевные раны и отмолит все прегрешения у богов.
Найяр даже поперхнулся от такого заявления.
- Скверна, простите, это что? – поинтересовался он.
- Ваша любовница, ваше сиятельство, - с достоинством пояснил посол.
- А это порождение Аквинтина мне заменит ее? – багровея, уточнил герцог.
- Вы оскорбляете ее высочество, - обиделся посол.
- Неправда, всего лишь повторяю ваши слова, - возразил Найяр. – Так вот, Аквинтин очень любезен, но рассматривать подобные предложения до окончания траура я не намерен.
- Нам известно, что вы хотели уже через месяц после смерти вашей супруги вступить в брак с тем существом, что делило с вами опочивальню, не имея ни стыда, ни совести.
- А не обнаглел ли Аквинтин?! – заревел его сиятельство, поднимаясь с трона. – Уже второй раз вы являетесь в дом и хамите его хозяину! Что касается этого существа, - он кивнул на портрет, - у меня уже было одно молящееся порождение, второе я просто не вынесу. Или вы решили меня уморить?! Такое тонкое покушение на Таргарского правителя?
- Ваше сиятельство, - аквинтинский посол сбавил обороты, - вы неверно истолковали мои слова. Ведь и Владыка придерживается такого же мнения. А ее высочество, принцесса Алфея Аквинтинская, станет вам прекрасной супругой и утешением.
- Владыка тоже так считает? – ядовито спросил Найяр.
- Без его благословения мы не предприняли бы такой важный шаг! – воскликнул аквинтинец. - Его святейшество полностью поддерживает наше решение и считает, что принцесса Алфея сможет спасти вашу заблудшую душу.
- Подсовываете мне очередную марионетку? – зарычал герцог. – Убирайтесь отсюда немедленно! Я скорблю, все запомнили? Траур у меня!
Посольство Аквинтина сбегало впереди собственного визга, а Найяр бесновался, не находя даже слов, чтобы выразить свое возмущение наглостью «аквинтинских святош». Но не успел он толком успокоиться, как примчался секретарь с округлившимися глазами и сообщил:
- Посольство Владыки, ваше сиятельство!
- Чтоб у него несварение случилось! – в сердцах воскликнул герцог. – Чтобы в Главном Храме на него статуя одного из богов упала, а лучше всех сразу! Чтоб его Черный бог сношал на сковородке! Чтобы бесы его…
- О, боги, - выдохнул секретарь.
- Что?! – Найяр резко развернулся и уставился на секретаря.
- Вы совершенно правы, ваше сиятельство, - с надрывом воскликнул секретарь.
И тоже подбавил от себя проклятье его святейшеству, да такое ядреное, что герцог невольно огляделся и успокаивающе похлопал мужчину по плечу:
- Ладно-ладно, Владыка все же.
Секретарь выдохнул, поклонился и спешно ретировался, горячо прося в душе прощения у богов за свое пожелание их наместнику на земле. Герцог взглянул на портрет Сафи, увеличенный дворцовым художником и висевший теперь на стене, и тяжело вздохнул:
- Этот святейший хрен не освятил бы наш союз, теперь точно знаю. Ничего, когда верну тебя, устрою Адоху такую кару небесную, Владыка у меня с колен не поднимется… Хотя зачем такие сложности? Добрая порция яда и посадить своего Владыку на небесный престол. Точно, давно надо было так сделать. – Приблизился к портрету. – Пожелай мне удачи, сокровище мое, она мне понадобится.
Портрет промолчал, Найяр укоризненно покачал головой и покинул покои своей возлюбленной. Но уже за дверью опомнился:
- Матьен, венец и герцогскую мантию, - велел он и остался ждать, пока слуга принесет ему требуемое.
Застегнув края мантии толстой золотой цепью с подвеской – драконом, его сиятельство взглянул на слугу.
- Вы, чудо, как хороши, ваше сиятельство, - поклонился тот.
- Катись к бесам, - скривился герцог и направился в большой тронный зал.
Делегации из Адоха принимали только там и только торжественно. Вот и сейчас прислуга уже экстренно наводила лоск, раскатывала ковровые дорожки, а на балконе размещались музыканты, которые должны были сыграть гимн Таргара и Адоха, причем, гимн вотчины Владыки в первую очередь. И приветствие занимало времени в несколько раз больше, чем приветствие послам обычных государств. Встречать гостей из Адоха должен был Первосвященник Таргара, правитель имел право заговорить только после чтения молитв.