- Страдалица наша, - умиленно плакали кумушки.
- Я всегда говорил, что она святая! – кричал хозяин мясной лавки.
- Мученица, настрадалась! – вторил ему зеленщик.
- Святая Аниретта!
И толпа повалила к дворцу герцога Таргарского. За стенами дворца так же было неспокойно. Стража спешно размещалась по периметру, дабы экзальтированная толпа не вломилась в чертоги господина. Единственный, кого пропустили, был Первосвященник Таргара, отец Энлер. Лицо его было взволнованно и бледно.
- Отче, Аниретта вознеслась! – кричали в толпе.
- Похоже на то, - кивнул отец Энлер и скрылся за ажурными воротами, сопровождаемый священниками из трех больших храмов, своими помощниками и солдатами личной гвардии.
Придворные высыпали в коридор, спрашивая друг друга, что произошло. Никто не знал, но многие слышали глас «невозможной красоты». Но стоило промчаться по коридорам его сиятельству, как шорох голосов стих, и все почтительно склонились.
- Где отец Энлер? – спрашивал Найяр. – Срочно его сюда!
- Уже прибыл, ваше сиятельство, - склонился перед ним секретарь.
- Благородные тарги и прекрасные тарганны, расходитесь по своим покоям, - велел герцог.
- Герцогиня вознеслась? – робко спросила его вчерашняя любовница.
- Я не святоша, откуда мне знать? – нервно ответил правитель Таргара и направился вниз по лестнице.
Вскоре появились и послы из Адоха.
- Где его сиятельство? – спросил отец Бениго.
- Отец Бениго! – послышался голос герцога с лестницы. – Вы-то мне и нужны. – Найяр взбежал обратно наверх. – Что это, к бесам, было? – вопросил он, подступая к посланнику Владыки.
- Вот и мне интересно, - отец Бениго сузил глаза и пристально взглянул на Таргарского господина.
- Вы меня спрашиваете? – возмутился тот. – Это светопреставление по вашей части!
- Ваше сиятельство, - зашипел посланник, подступая вплотную к герцогу. – Что вы устроили?
- Я?! – воскликнул тот. – Вы на, что намекаете, отец Бениго?
В этот момент появился взволнованный отец Энлер. Он поклонился посланнику Владыки, затем герцогу Таргарскому.
- Народ бурлит, дворец в осаде верующих, они ждут благую весть о чуде вознесения, - сказал он, глядя то на посланника Адоха, то на Найяра.
- Проклятье! – пророкотал герцог. – Бесы знает что!
- Ваше сиятельство! – в один голос воскликнули оба священника.
- Прошу прощения отцы, я весь на нервах, - отмахнулся Найяр. – Так объяснит мне кто-нибудь, что это было?
- А вы не знаете? – ядовито спросил отец Бениго.
- Да, к бесам вас, отче! Я не святоша, чтобы разбираться на вашей кухне. Я вам расскажу двадцать способов, как убивать долго и мучительно. Это то, что знает воин, а ваше дело мне объяснить, что за дребедень произошла в моем герцогстве.
- Не прекратите богохульствовать, отстоите три ночи на коленях в молитвах, - пригрозил Найяру посланник Владыки. – Идемте в склеп, - велел он, зло глядя на правящего проходимца.
Он прекрасно понимал, что никакое это не вознесение, уж больно удобно для Таргарского Дракона оно произошло. Но не мог открыто обвинить герцога, не имея доказательств. Мужчины, сопровождаемые пятью Первосвященниками и таргарскими священниками с помощниками, спустились в склеп, прошествовали к месту упокоения Аниретты Таргарской и остановились, глядя на гроб, закрытый гроб.
- Откройте, - велел отец Бениго, и Найяр спешно отошел подальше. – Куда вы, ваше сиятельство?
- Знаете ли, меня не впечатляет перспектива подхватить оспу от покойницы, - ответил герцог, прикрывая нос платочком.
Прислуга некоторое время возилась, открывая, казалось, намертво закрытый гроб. И когда крышку сняли, там никого не оказалось.
- Что за, бесы вас задери, ерунда?! Где моя жена?!! – вознегодовал его сиятельство, подходя все-таки к пустому гробу. Он обернулся к священникам. Отец Энлер молился, отец Бениго хмурил брови. Затем Найяр нашел взглядом смотрителя за склепом и рявкнул. – Ко мне, живо!
Мужчина, смертельно побледневший, приблизился на дрожащих ногах к своему господину.
- Ваш… ваш…ство… Ваше сиятельс… тво, - наконец, выговорил он, падая на колени перед грозным Драконом. – Я не знаю! Не понимаю я!
- Скотина, где тело герцогини?! – заорал на него герцог.
- Сын мой! – воскликнул отец Энлер. – Остановитесь, что вы делаете?