- Конган! У меня родился сын!
А я смотрела только на него, на этого малюсенького человечка с красным личиком, кряхтящего, недовольного, но родного, моего сына! Слезы потекли по щекам, капнули на сыночка, и он снова разразился криком.
- Хей, малыш, - тихо сказала я, нежно глядя на него. – Так вот ты какой. Воин, - я хмыкнула, рассматривая моего вояку, затем склонилась и поцеловала в щечку.
Вернулся Флэй. Он с тревогой посмотрел на меня, но, заметив улыбку, не сходившую с моих губ, не смотря на слезы умиления, так и не прекратившие течь из глаз, улыбнулся в ответ и присел на корточки, разглядывая сына.
- Люблю тебя, - прошептал он. Я подняла на него взгляд и ответила:
- Больше жизни, рысик, жарче огня…
- И ярче солнца, - закончил он, сжимая мои пальцы.
Проснулась я, когда уже смеркалось, все там же, в доме знахарки. Малыш сопел в колыбельке, которую ему принесли, когда я уже заснула. Флэй дремал, сидя рядом с колыбелью. Я открыла глаза, огляделась и улыбнулась, глядя на своего мужа, положившего руки на край колыбельки и опустившего сверху голову. Попыталась сесть, это получилось, не смотря на слабость и небольшое головокружение.
Как только мои ноги коснулись пола, рысик поднял голову, сонно поморгал и непонимающе огляделся. Затем обернулся ко мне и поднялся, ловя меня в объятья, потому что я умудрилась споткнуться на ровном месте и чуть не клюнула носом.
- Зачем ты встала? - заботливо спросил Флэй, помогая мне дойти до колыбельки.
- Спит, - прошептала я, разглядывая спящего сыночка.
- Он тоже устал, - улыбнулся Рысь. – Всех замучил и уснул. Весь в тебя.
- Не наговаривай на нас, - я погрозила мужу пальцем и скривилась.
- Что? Болит? – тут же встревожился он.
- Хочется, - смущенно ответила я.
- Чего?
- Того, - ворчливо ответила я.
Рысик задумался и хмыкнул, сообразив, какие потребности я имею в виду. Он оглянулся на рысенка, помог мне обуться и вывел на улицу. Мы успели сделать несколько шагов, когда дорогу нам преградил Аргат.
- Что? – не без враждебности спросил Флэй.
- Поговорить, - спокойно ответил Медведь.
- Подожди, - рысик отодвинул с дороги неожиданное препятствие и повел меня к отхожему месту.
Я прогнала чересчур заботливого Рыся, который не собирался оставлять меня и в такой интимный момент. Он укоризненно взглянул на меня, но удалился. Вскоре до меня донеслись голоса Флэя и Аргата. Я прислушалась, едва не забыв, зачем я здесь. Однако тон не повышался, разговор шел ровно, без излишних эмоций. Облегченно выдохнув, я выбралась из своего укрытия и направилась к мужчинам. Разговор тут же прекратился, и я нахмурилась.
- Голубка, - рысик подошел ко мне, - Аргат хочет поговорить с тобой.
Я вопросительно взглянула на мужа, и он кивнул, подтверждая свое согласие на этот разговор.
- Только я хочу привести себя в порядок сначала, - ответила я, жестом показывая на свой жуткий внешний вид.
- Я подожду, - согласно кивнул Медведь и вернулся на то место, где ждал нашего появления.
Мы с Рысем вернулись в дом знахарки, который так нагло заняли, я первым делом проверила Конгана, малыш мирно спал, и после этого обернулась к мужу.
- Что хочет Аргат? – спросила я.
- Сам скажет, - отмахнулся Флэй. – Тут тебе свежую одежду дали. А воду я принесу.
Это было отличное известие. Огорчало лишь, что мой запас драгоценных панталон, которые мне помогла пошить Гаммель, остался в ее доме. Потому мне предлагалось обойтись без такой необходимой вещи. Это еще больше усилило желание вернуться домой.
Рысь вернулся с Айнар и водой. Но ждать, слава Великой Матери, пока вода нагреется, мне не пришлось, прозорливая женщина показала, где стоял накрытый шкурой котелок, в котором она подготовила для меня воду. Отмывшись и переодевшись, я привела в порядок волосы и почувствовала себя совсем хорошо, не смотря на слабость и желание поесть. Но прежде, чем сесть за стол, я решила поговорить с ожидавшим меня Медведем.
Аргата я нашла все на том же месте. Он сидел на бревне, вскинув лицо к заходящему солнцу и прикрыв глаза. Но услышав мои шаги, обернулся, и на его губах появилась приветливая улыбка, заставившая улыбнуться в ответ. Я подошла и присела рядом. Отсутствие живота было непривычным, и рука так и тянулась погладить его, чтобы ощутить ответный толчок. Ощущение опустевшего чрева было сиротливым и вызывало легкую грусть, которую перевешивала радость, что теперь я могу смотреть на того, кто жил внутри меня, могу прикасаться к нему, смотреть в его серые глазки, такие же, как у меня, целовать и слышать его голос. Конган…