Растерянно глядя, как мой дикарь оказывается все дальше от меня, я все-таки не решилась ни подойти, ни окрикнуть. Толпа начала смещаться в сторону дома. Мимо пробежала молоденькая девушка, задела, и я упала на четвереньки. Вот теперь стало обидно. Вроде не на что, а слезы навернулись. Просто вдруг почувствовала себя одинокой и никому ненужной.
— Сафи! — крик рысика пробился сквозь общий гомон. — Лети сюда, голубка.
— Я бы рада, — проворчала я, глядя на плотную стену из тел "рысей".
На меня обернулись последние "рыси", нахмурились, словно пытаясь сообразить, кто я и откуда тут взялась. Мне стало совсем неуютно, и я сосредоточилась на своих руках, пытаясь стряхнуть с них пыль. Кожа оказалась содрана, это заставило незаметно хлюпнуть носом. Правда, в этот момент я ощущала себя маленькой потерянной девочкой.
— Тарганночка, что ты тут стену подпираешь? — передо мной возник Флэй. — Дом крепкий, не развалится.
Он взял меня за руку, и я невольно зашипела. Рысик тут же посмотрел на мою руку, затем изумленно на меня.
— Когда? Как? Ты же пять минут назад целая была.
— Рыси крайне импульсивны, — ответила я.
— Они удивлены, что я вообще вернулся, — усмехнулся Флэй, поцеловал мою ссадину и повел, сквозь расступившуюся толпу.
Теперь взгляды соплеменников моего Рыся сосредоточились на мне. Гомон утих, стало неприятно от этого пристального внимания. Если бы не Флэй, я бы, наверное, либо убежала, либо закрылась в себе. Но тепло, шедшее от его взгляда, удерживало на грани паники. Он подвел меня к своей матери. Женщина оглядела меня цепким колючим взглядом и вопросительно взглянула на сына. Рысик улыбнулся и заговорил, я уловила свое имя, Таргар, невеста. Он сказал гораздо больше, но я ничего не поняла.
Мать моего дикаря, едва заметно приподняла бровь, продолжая буравить меня взглядом. Лицо ее было непроницаемым и, казалось, невозможно понять, что она думает о том, что говорит ей Флэй. Единственное, что она сделала, это кивнула мне и указала взглядом на дом.
— Иди, — шепнул рысик. — Я сейчас подойду.
— Я без тебя не пойду, — малодушно ответила я.
Он едва заметно покачал головой и подтолкнул меня к дому своей матери.
— Возьми себя в руки, — тихо произнес мужчина. — Я быстро, обещаю.
Вздохнув, я последовала за пожилой женщиной и вошла в дом.
— Хей, — поздоровалась я.
— Хей, — ответила она и кивнула на скамью.
Она заговорила со мной, но я виновата улыбнулась.
— Я плохо говорю на язык Рысь, — смогла я составить корявую фразу. — Я учись.
Она вновь вцепилась в меня взглядом и покачала головой.
— Альен, — вздохнула женщина.
— Я стать своей, — откликнулась я.
— Пришлая, — повторила женщина. — Не жена моему сыну.
Это я смогла понять, женщина упростила предложение. И тут мне стало страшно. Флэй, конечно, поклялся, но ведь вода камень точит. Уважение к матери, осознание себя дома, что еще может стать толчком к охлаждению ко мне? И что мне тогда делать? Идти к медведям? Невольно передернув плечами, я покосилась на женщину и поняла, что от нее не укрылся мой жест. О, боги, пошлите мне силу. Смогла же выжить во дворце, и тут выживу. Нужно скорей учить их язык и быт.
Пока я все это обдумывала, вошел рысик. Он подошел ко мне первым делом, обнял за плечи и поднял со скамьи.
— Сейчас баню протопят. Вместе мы пока не можем туда войти, но ты ведь разберешься, как нужно мыться самостоятельно, — подмигнул он. — Сестра даст тебе свою одежду. Завтра своим начнем обживаться, хорошо, голубка? Если тебе нужна помощь, я попрошу Рахану…
— Нет, я справлюсь, — поспешно ответила я.
— Умничка моя, — рысик поцеловал меня в висок и повел на выход. — Потом перекусишь и спать.
Благодарно улыбнувшись, я потерлась щекой о его плечо и позволила отвести меня к низкому домику, из которого уже шел пар.
— О, как быстро братья натопили, — усмехнулся Флэй. — Ничего не бойся, я рядом.
Он открыл низкую дверцу, ввел меня внутрь, показав деревянную бочку с водой, такой же таз, указал на небольшой металлический таз, от которого шел пар. Дав последние наставления, рысик вышел, но тут же вернулся, укладывая на лавку одежду и кусок полотна, которым мне следовало вытереться.
— Люблю тебя, — улыбнулся мой дикарь и, подарив мне еще один поцелуй, вышел, оставив меня одну.