Возможно, что этот текст кое-что говорит о судьбе его автора. И уж во всяком случае читатель не найдет в этом тексте анафем и безусловных проклятий саббатианцам-вероотступникам, мотивы которых были в очень значительной мере понятны автору.
Выше я уже отмечал, что желание преуменьшить значение внешней, исторической реальности был одним из важнейших факторов в развитии нигилистического умонастроения саббатианцев. Силы изгнания еще не устранены, и действие Освобождения, совершаемое во внутреннем мире, не раскрылось пока нигде, кроме как в сердцах «верующих». И мы хорошо понимаем, что эта воля к разрушению внешнего ограничена в данный период только религиозной плоскостью. Иных форм – революционных и политических - она еще не приобрела, поскольку мир еврейского гетто был тогда очень далек от того, что его окружало. До поколения Французской революции между взглядами саббатианцев и теми тенденциями, которые были направлены на обновление Европы, еще не было связи. Но переход от «упразднения Тора ди-Вриá» к революционной мечте не оказался особенно трудным, когда с изменением внешних условий перед евреями открылись новые горизонты, и саббатианцы увидели шанс совершить свое «упразднение» очень реальным образом в историческом мире.
Тора вернулась тогда «в свою естественную обитель». Политическое содержание мессианской идеи было аннулировано в саббатианстве, и даже радикальные представители этого движения не стремились в XVIII веке к реализации политических целей, полагая, что «поколение еще не готово». Не видя иного способа обновления нации, эти люди сделали своей целью попрание господствующих в обществе ценностей. Но неудивительно, что на новом витке исторического пути столь старательно устраненное ранними саббатианцами политическое содержание мессианской идеи заявило о себе с новой силой. Этой важной темы мы коснемся ниже, а здесь я хочу осветить только один связанный с ней момент, который можно рассматривать как дополнительный пример мировоззренческой диалектики, столь характерной для саббатианского движения. Я имею в виду отношение саббатианцев к Земле Израиля.
Сразу же после того, как с вероотступничеством Саббатая Цви движение потерпело фиаско в политической плоскости, в саббатианской среде стали раздаваться голоса против алии в Эрец-Исраэль. Даже Натан из Газы, как мы знаем сегодня, утверждал в то время, что «лучше теперь не приезжать в Землю Израиля» . Но этот вопрос вызывал споры. Некоторые саббатианцы высказывались, особенно около 1700 года, за репатриацию в Землю Израиля. Скрытые причины, в силу которых они заняли такую позицию, были связаны с определенными аспектами саббатианской доктрины. На р. Авраама Ровиго и на значительную группу последователей р. Йегуды Хасида эти аргументы подействовали так сильно, что они сами переехали в Землю Израиля [50]. При этом одни считали, что подлинная тайна Саббатая Цви скоро откроется в Эрец-Исраэль, а другие ждали «второго пришествия мессии», которому дóлжно было произойти после того, как завершится сороколетний период «сокрытия» (второго пришествия Саббатая Цви ждали в 1706 г., через сорок лет после его обращения в ислам, и в 1716 г., через сорок лет после его смерти). В то время даже представители нигилистического направления в саббатианстве – такие, как Хаим Ангел (Мал’ах), - выражали положительное отношение к Земле Израиля и ждали оттуда новых откровений. Возможно, им казалось естественным, чтобы Тора ди-Вриá была упразднена именно там, в самом святом месте – «покорить царицу у нее в доме».
50
Вместе с