Члены нигилистической секты в Подолии поддерживали тесные связи со своими единоверцами в Эрец-Исраэль до середины XVIII столетия . Многие из посланцев, отправлявшихся в общины диаспоры с целью сбора средств для евреев, живущих в Святой Земле, были в то время саббатианцами; через них велась тайная пропаганда и поддерживалась связь с различными группами «верующих» (см., например, об этом в книге р. Яакова Эмдена «Торáт ха-Кенаóт», стр. 120). Понятно, что среди этих посланцев многие принадлежали к числу умеренных саббатианцев, как, например, автор книги «Хемдáт ха-йамим», живший в период работы над ней в Иерусалиме (и поэтому в высшей степени сомнительно, чтобы автором этой книги был Натан из Газы, который после вероотступничества Саббатая Цви все время жил за пределами Земли Израиля). О многих других мы так никогда и не узнаем, были они саббатианцами или нет и, если были, к какому направлению принадлежали.
Однако в середине XVIII века в отношении саббатианцев к Земле Израиля намечается резкий поворот. В книге р. Яакова Эмдена «Эдýт бэ-Яакóв» приводится саббатианская проповедь, отрицающая значение Святой Земли (лист 44, стр. 2); я не знаю, был ли ее автором в самом деле р. Йонатан Эйбеншюц, но то, что она является подлинным сочинением, а не подделкой обвинителей, вполне очевидно.
В этой проповеди стих «Не могуществом и не силой, но только духом Моим, - сказал Господь» (Зехарья 4:6) трактуется следующим образом: «Ибо не совершит мессия знамений и знаков, [чтобы] вершить войну с врагами Израиля, и собрать изгнанников, и вернуть Израиль в землю его, но среди народов обретут они (евреи) милость, благодаря великой мудрости царя-мессии… Славно, славно будет всему Израилю, во всех местах проживания их среди народов». То, что саббатианцы оставались в Альтоне и после смерти р. Йонатана Эйбеншюца, не вызывает сомнений. В частности, это подтверждается внутренним франкистским источником, сообщающим о письме, которое прислали Франку «верующие» из Альтоны в 1777 г. (см. קרויסהאר, פראנק ועדתו, т. II, стр. 33).
Тезисы схожего характера можно найти также и в сочинениях франкистов, никогда не попадавшихся на глаза р. Яакову Эмдену. При этом у франкистов развивается в определенный период отчетливая тенденция к территориализму, обусловленная, по всей вероятности, личными устремлениями самого Франка [51]. Эта тенденция поражает всякого, кто читает книгу Краусхара «Франк и франкисты». Накануне проникновения новых политических идей в мир религиозного нигилизма франкисты изменили свое прежнее отношение к Эрец-Исраэль, после чего политическое содержание связывалось ими с надеждой на обновление нации в мировой революции. При этом никакого специального интереса к собиранию евреев именно в Эрец-Исраэль франкисты уже не проявляли.
Восторженный «верующий» в Праге открывает великую тайну: нет, не из-за грехов наших мы были изгнаны некогда из своей земли, а для того, чтобы упразднить клиппот, то есть «четыре царства» [52]. «И даже если теперь станет возможным для нескольких тысяч или десятков тысяч евреев вернуться в Землю Израиля, не будет в том совершенства». Эта новая теория о причине изгнания была, по словам цитируемого автора, «тайной, сокрытой даже от мудрецов, пока не открылась она [недавно] в Польше». Таким образом, мы видим, что в позднейший период своей истории саббатианство вырабатывает новое отношение к таким вопросам, как сущность изгнания и место пребывания Шехины в данную эпоху.
Образ самого Саббатая Цви также размылся со временем. Он превратился в легенду, исторические детали занимали все меньше места в портрете этого мифологического героя, пробившего новый путь и положившего начало новой космической эпохе. Уже р. Авраам Йахини, один из первых адептов Саббатая Цви, писал в книге «Вавéй ха-Аммудим»: «Подобно тому, как одно из семидесяти лиц Торы целиком говорит о воскресении мертвых, и это объясняется в Зогаре на некоторые главы, а в остальных главах [Торы, не истолкованных столь же подробным образом в соответствии с данным ее аспектом,] мы не можем этого постичь по скудости нашего разумения, так одно из лиц Торы [целиком] говорит о мессии, нашем господине и царе, да возвысится великолепие его [53]. И лишь когда он раскроется – вскорости, в наши дни! – мы сможем понять Тору в соответствии с этим ее аспектом». При таком подходе не приходится удивляться изменению конкретного образа Саббатая Цви, претерпевшего то же, что произошло с историческим образом Иисуса в сознании христиан, - в такой же, если не в большей степени, поскольку превращение Саббатая Цви в мифологического героя отличалось исключительной цельностью.
51
В период Львовского диспута с раввинами (1759) Франк хлопотал у польского короля
52
Истоки этого образа см. в истолковании царского сна о колоссе на глинянных ногах,
53
Постоянно используемый в литературе «верующих» титул Саббатая Цви: