На месте старого поглотителя мы тут же установили новый. Сняв защитный мешочек с кристалла, можно было наблюдать, как он начал медленно набухать тёмными графитовыми каплями. Так всегда было, когда вокруг скопилось много мудрости. Я на секунду замер и посмотрел на мир другим взглядом. Всё исказилось, превратившись в разноцветные песчинки и искры. Песчинки шевелились, выпуская искры мудрости – особенно там, где была изменённая растительность – а те летели со всей округи к кристаллу и впивались в него. Сам кристалл казался сгустком блёсток настолько мизерных, что их свечение почти слепило меня. Как только искра попадала в одну из блёсток, та чернела и раздувалась.
- Пошли отсюда, – попросила Пятнашка, тронув меня за локоть. – Становится жарко.
Ещё одно побочное действие поглотителя – он грелся. В первые минуты воздух вокруг становился раскалённым, так что даже растения обугливались. Долго находиться рядом было невозможно. Наш маленький отряд развернулся и отправился назад по уже выкошенной тропе.
Остаток дня мы шли назад, на юг, медленно смещаясь к границе земель Линга. Проверили ещё три поглотителя и устроились на ночлег в рощице высохших деревьев, которые и стали нам топливом для костров. Заодно набрали дров про запас, сложив всё на телегу. На следующий день нам предстояло углубиться под тучу и установить четыре оставшихся поглотителя в заданных точках. И ещё ни разу земли Линга не оставляли такое вопиющее хамство без ответа. Хорошо если вечером сумеем выйти из-под тучи… Ночёвка в землях Линга не сулила нам ничего хорошего.
Туча была рядом. Она нависала над землёй, скрывая и солнце, и звёзды, и половину неба. Там, где её тень опускалась на землю – менялось всё. Природа, воздух и даже погода. Не удивлюсь, если и зимой эти земли останутся тёплыми и жаркими, наплевав на все законы природы. От земель Линга веяло жутью и страхом. Я знал точно, что стоит ступить на них – и тебя охватит ужас. Не такой, которые заставляет замереть, сковывает члены и вызывает холодный пот. Нет, другой – который селится где-то глубоко внутри, заставляет дрожать, вскидываться при каждом звуке и уже не отступает, пока ты не окажешься в безопасности.
Утро встретило нас обычным для этих земель полумраком. Где-то там, в трёх-четырёх переходах – светило яркое осеннее солнце. А здесь его свет натыкался на тёмные тучи на востоке и пропадал. Перед нашим отрядом открывалась туманная равнина, покрытая опасной растительностью. Даже если растение не могло тебя убить или съесть, то пыталось хотя бы задержать. Вот как бывшая трава, цепляющаяся за сапоги и не дающая перенести ногу.
- Ша-арми – твой десяток впереди. Нож, прикрываешь фланги пятёрками. Эр-нори – тыл. Пятнашка, твоим – обоз. Идём в колонне по… Сколько у нас кос? Четыре? По четыре человека. Если окружат – встаём кругом вокруг телеги. Пятнашка, твои – стреляют. Нож – твои тоже. Стену щитов делаем из бойцов Арми и Нори. Всем всё понятно?
- Шрам, давай я Ани поменяю, а Арми – Кладу сменит, – предложил Эр-нори. – Пятнашка нам Молчка и Одноглазого даст. Зачем девочек в строй ставить? Ну или Пузо и Суча у Ножа возьмём.
- Суч и Пузо мне на флангах пригодятся, – буркнул Нож. – Хотя девочек ваших надо куда-то деть.
- Хорошо, Одноглазого и Пузо меняем на Ан-ани и Кладу, – кивнул я, досадуя, что приходится заниматься такими перестановками. – Девочек – Пятнашке. Нож, могу заменить Пузо.
- Не надо, – отмахнулся тот. – Ты лучше смотри внимательней и мудрость отбивай. Нечего тебе в строю делать.
- Всё, строимся тогда, – завершил я. – Давайте быстро установим эти четыре поглотителя – и домой. Дадут боги, обойдёмся без боя.
Местные изменённые нас редко радовали мудростями, но уж если радовали – то приходилось тяжело. А я всё еще не умел мудростью управлять. Это отдельное умение, которое тренировалось годами или наращивалась горошинами. Но я мог её ломать – правда, только на близком расстоянии. Если приходила мудрая тварь, бой для меня превращался в пытку. Выматывало это занятие похлеще махания мечом.
Я занял позицию на телеге, удерживая поводья. За моей спиной пристроились девушки, которым предстояло стрелять из луков и перевязывать раненых. В бою, спустя всё это время, польза была только от Пятнашки. Всё чаще и чаще я вспоминал слова эра Скаэна, что женщинам нечего делать на передовой. Их дело – мудрость и луки, готовка и лекарство. А натиск врага пускай мужчины сдерживают. С каждым месяцем разница между телами мужчин и женщин становилась всё ощутимее. Да, та же Лента по сравнению с самой собой несколько месяцев назад – просто отличный копейщик. Но по сравнению с бойцами-мужчинами – блекнет. И даже навыки Пятнашки уже не помогают ей как раньше в тренировочных боях – слишком велика разница в массе и силе. Она всё ещё может разобраться один на один почти с любым из нас, но постоянные тренировки и стычки делали своё дело – наши бойцы становились сильнее, быстрее и опытнее. Недалёк тот день, когда Пятнашка впервые проиграет кому-нибудь из ребят. Да она и сама это понимала, всё чаще налегая на лук.