Я держала телефон на коленях, засекая время, журнал был высоко поднят и закрывал мое лицо. Ему потребовалось всего три с половиной минуты, чтобы хлопнуть дверью.
— Что за черт? Я не знаю, кем ты себя возомнила, но ты вторгаешься на чужую территорию. Тебе нужно уйти сейчас.
Игнорируя его, я держала журнал высоко поднятым.
Его шаги были сердитыми, когда они топали по его двору ко мне.
— Ты что, глухая? — Крикнул он. В следующую секунду его рука схватила журнал, и он швырнул его через свой двор. Он был зол, но, когда понял, что это я, его глаза расширились от удивления.
— Бруклин.
Поджав губы, я медленно подняла солнцезащитные очки и надела их на макушку.
— Хороший дом, — сказала я. — Теперь я понимаю, почему ты покинул Шарлотт. Здесь намного приятнее.
Его глаза сузились.
— Я ушел не поэтому, и ты это знаешь.
— Знаю ли я? — Возразила я. — Ты бросил меня, Камден. Я проснулась, а тебя нет. Ты даже не дал мне шанса поговорить с тобой.
Он вздохнул и опустил голову.
— Это потому, что я не хотел давать тебе шанс. Я знал, что остался бы и подверг бы тебя еще большей опасности.
Вскочив на ноги, я противостояла ему.
— Это было не твое решение. Ты полностью отрезал себя от меня. Ты знаешь, как это больно?
— Да, — прорычал он, поднимая голову. — Это так же сильно меня достало, если не хуже. Когда Мейсон сказал мне, что они арестовали Блейка, я подумал, что могу вернуться к тебе, но потом он сказал, что это еще не конец.
Я усмехнулась:
— И что, ты собирался переждать это? Что, если это займет год, Камден? Ты должен быть бойцом. Бойцы не бегут от своих проблем, они борются за то, чего хотят. Ты можешь думать, что спасаешь меня, но все, что ты сделал, это причинил мне боль. Ты был мне нужен, а ты ушел.
Схватив меня за руки, он сердито притянул меня к себе.
— Я сходил с ума, беспокоясь о тебе, задаваясь вопросом, ненавидишь ли ты меня. Но суть в том, что я не хочу, чтобы ты расплачивалась за мои грехи. Мне пришлось уйти, это было для твоей безопасности.
Слезы текли по моим щекам, когда я отстранилась.
— Когда ты поймешь, что я не фарфоровая чертова кукла? Я не боюсь людей, которые преследуют тебя, Камден. Я боюсь неизвестности. Если ты хочешь, чтобы я развернулась и ушла, я это сделаю. Но ты эгоистичен, думая, что это все о тебе.
Развернувшись на каблуках, я направилась к воротам. Он опередил меня и захлопнул их. Его руки схватили мое лицо, и он крепко поцеловал меня. Я впилась ногтями в его руки и открылась ему, надеясь, что он почувствует гнев, сдерживаемый внутри. Тяжело дыша, он отстранился и прижался своим лбом к моему.
— Вот почему я ушел, Лютик. Потому что я знал, что в ту секунду, когда ты придешь за мной, я не смогу тебя отпустить.
— Тогда не надо, — закричала я. — Мы можем справиться с этим вместе.
Подняв меня на руки, я оседлала его талию, когда он снова поцеловал меня.
— Я просто не хочу тебя потерять.
— Тогда не отпускай меня.
Неся меня на руках, он завел нас внутрь и захлопнул дверь. Его голубые глаза пронзили мои глубоким, неукротимым жаром. Он разрывался между тем, чтобы успокоить меня и сделать то, что он считал правильным. Даже если бы он хотел защитить меня, я не могла позволить ему отпустить меня.
Он понес меня вверх по ступенькам и по затемненному коридору в самую последнюю комнату слева. Когда он открыл дверь, закат приветствовал нас через окна от пола до потолка. Там не было ничего, кроме голубого океана и розового неба. Стены были бледно-желтыми, а покрывало, на которое он меня уложил, было насыщенного королевского синего цвета. Его пальцы скользнули по моим голым ногам, и он расстегнул мои джинсовые шорты, снимая рубашку через голову. Когда он посмотрел на меня, его взгляд стал жестким.
— Остановись, — нежно пробормотала я, поднимая его лицо к своему. — Я не собираюсь ломаться, помнишь? — Я расстегнула лифчик и бросила его на пол, прежде чем прижаться губами к его губам.
Он зарычал глубоко в груди и прижал меня к кровати своим весом. Мои руки возились с завязками на его шортах, но я, наконец, развязала их, и он сбросил их. Как только он снял мои, я была далеко не готова к тому, чтобы он занялся со мной любовью. Широко раздвинув меня коленом, он застонал, когда провел губами по моей шее к груди. Как изголодавшийся мужчина, он сосал мои соски, пока они не стали мокрыми и болели. Это было так мучительно хорошо.
— Я скучал по твоему вкусу, лютик, — простонал он, прокладывая поцелуями путь вниз по моему животу. Схватив мои бедра, он широко развел меня в стороны и посмотрел на меня, зарывшись ртом в мой центр. Он засунул свой язык внутрь и вдохнул меня, прижавшись носом к моему клитору. Из-за стимуляции я была так близка к потере контроля.