Маркиза решила перекрыть воду, из душевых отсеков раздались вопли.
— Я не ополоснулась! — кричала метиска.
— Нужно было поторопиться! — отвечала Соланж с противной ухмылочкой.
Явилась мадам Фантом, уже одетая. В том же светлом платье, только промокшем, безжалостно облепившем костлявое тело. Пришла и метиска, с шампунем, сверкающим в волосах, и ее товарки залились смехом. Будет ей развлечение — полоскать свою гриву над раковиной в камере! Марианна тоже усмехнулась, а Соланж открыла решетку:
— Давайте живо, мне еще других сучек вести на помывку!
Девушки прекратили смеяться и вереницей покинули комнату. Но метиска остановилась, поравнявшись с охранницей:
— Вы не имеете права так разговаривать с нами! Другие надзиратели так с нами не разговаривают!
— Мадемуазель кофе-с-молоком встала сегодня не с той ноги? Может, у нее месячные?
— Я поговорю с начальником! Расскажу ему, как вы с нами обходитесь!
— О! Да она меня почти напугала, барабанная шкура!
Марианна следила за стычкой, прислонившись к стене. В кои-то веки не она явилась причиной переполоха!
— Есть свидетели, которые подтвердят твои клеветнические обвинения? — насмехалась Соланж. — Кто-нибудь что-нибудь слышал?
Она прошлась вдоль шеренги, заглядывая каждой в лицо. Все отводили взгляд.
— Может быть, мадемуазель де Гревиль что-нибудь слышала?
— Нет, — холодно отрезала Марианна.
Соланж задрала голову с триумфальным видом:
— Смотри-ка, никто, кроме тебя, не слышал этих недопустимых слов… Твое свидетельство против моего. Но чего стоит свидетельство шлюхи, которую подобрали с панели?
— Я. Я слышала, — произнесла Эмманюэль.
Марианна в изумлении воззрилась на нее.
— Кто это сказал? — рыкнула Маркиза.
— Я! — быстро выскочила Марианна.
Эмманюэль уже открыла рот, но Марианна ей вывернула запястье и что-то прошипела в ухо. Соланж встала лицом к лицу со своей вечной заклятой антагонисткой.
— Десять секунд назад ты ничего не слышала, де Гревиль!
— Просто Гревиль… Ну, вообще-то, кажется, я расслышала, что вы вроде бы ее назвали барабанной шкурой… А нас всех обозвали сучками.
— Тебе вчера мало досталось? Хочешь еще раз упасть с лестницы?
— Я сказала, что это слышала, но не сказала, что стану повторять.
Соланж саркастически усмехнулась, празднуя победу:
— Вот и хорошо: вижу, ты начинаешь понимать! Видно, время от времени падать с лестницы тебе идет на пользу!
Метиска подавила гнев, и десять овечек отправились в путь к своим камерам.
Эмманюэль открыла свой ящик взять вещи. Единственную смену одежды. Джинсы и футболку цвета хаки. Совсем другая женщина.
Марианна растянулась на койке. Стуча зубами, она курила уже третью сигарету.
— Почему вы выступили в мою защиту?
— Я тебе велела не заговаривать со мной, — отрезала Марианна, не повышая голоса.
— Я хочу знать… даже если вы попробуете снова меня задушить.
Марианна вздохнула:
— Не стоит противостоять Маркизе… Париотти. Так ее здесь прозвали.
— Не понимаю почему. В ней нет никакого благородства!
— Маркиза де Сад! — уточнила Марианна. — Стало быть, не стоит с ней вступать в конфликт. Это первостатейная гадина. Будешь ей возражать — горько пожалеешь.
— Почему вы сделали это ради меня?
— Ничего я ради тебя не делала! — поправила ее Марианна даже с каким-то напором. — Просто хотела прекратить заваруху: очень надо мокнуть два часа в гнилом коридоре. Развлеклась, ничего больше! И потом, люблю посбивать спесь с Маркизы. С тобой она бы расправилась в два счета! Порвала бы тебя на клочки за десять секунд. Тебя бы и лилипутка одолела!
— Как она оскорбила ту девушку! Как говорила с нами! Это… неприемлемо. Об этом нужно заявить!
Марианна расхохоталась, но быстро перестала, из-за боли.
— Неприемлемо? Заявить? Но кому, черт! Как ты думаешь, куда ты попала? В отель «Георг Пятый»? Думаешь, можно пожаловаться на персонал? Я, наверное, сплю! Галлюцинирую! Ты в тюрьме, зомби!
— Не называйте меня так!