Ну же! Давай, начальник! Бей!
Но он не угрожал, не набрасывался. Пристально глядел на нее, прислонившись к решетке, скрестив руки на груди.
— Я не совсем понимаю. Почему ты любой ценой пытаешься меня разозлить?
У нее не было объяснения. Она просто хотела, чтобы Даниэль ударил ее. Со всего размаха. Так, чтобы она не встала. Чтобы страстно ее поцеловал. То или это — все равно. Но он не двигался с места.
— Ты не можешь вынести того, что между нами произошло, да? Видишь ли, я думал, ты достаточно взрослая, чтобы понять… Очевидно, я ошибался.
Нестерпимо. Даже эта фальшивая улыбочка не стерлась с губ.
— Заткнись! — заорала она.
— Это тебя мучает, Марианна? Что ты приятно провела со мной время?
— Ты сам веришь в то, что говоришь? Бред какой-то!
— Конечно! — подтвердил он с той же обидной улыбкой. — И что теперь? Ты меня испытываешь? Хочешь знать, как далеко ты можешь зайти? Что я готов вытерпеть ради тебя?
Явилась надежда. Вот сейчас он скажет то, что она мечтала услышать. Он в смятении, он страдает. Из-за нее.
Он догадался о том, что ее точит, он может это прекратить. Протянуть ей руку или оставить тонуть.
Я, наверное, рехнулась, честное слово! Почему было не придержать язык?
— Так вот, ты зашла слишком далеко, — продолжал Даниэль. — Если мы переспали, это не значит, что ты можешь вертеть мной или что я готов терпеть твои выходки. Ты для меня ничто. Всего лишь заключенная, одна среди сотен других.
Она опустила веки, скрывая боль. А он продолжал убивать ее своим холодом:
— Я не влюблен в тебя, если ты это хотела выяснить, затеяв дурацкую игру! Я могу без тебя обойтись, даже глазом не моргнув. Так оно, собственно, и будет.
Каждая его фраза — бандерилья. Не хватало только последнего удара шпагой.
— Конец нашим маленьким сделкам! Все, Марианна. Ты понимаешь? Ты больше ничего от меня не получишь. Признаюсь, я совершил ошибку. В чем раскаиваюсь, видя твою реакцию. По этой самой причине такое не повторится. Вот увидишь, ты привыкнешь обходиться без сигарет, даже без наркотика. Через несколько месяцев ты о них и думать забудешь. По крайней мере, я на это надеюсь, ради тебя…
На смену боли пришел страх, настоящий взрыв страха. Марианна бросилась в бой, хорошенько не зная, чего она хочет. Может быть, совсем не того, что предполагала, а вовсе противоположного. Она сама себя обрекла на худшее мучение. И все ради того, чтобы не выказывать, не признаваться! Все потому, что у нее была мечта. Но может быть, Даниэль берет ее на испуг: не в первый раз он этим угрожает. Марианна немного успокоилась.
— Ты не можешь так со мной поступить!
— Могу даже и похуже, — возразил он все с тем же ужасающим спокойствием. — Но я не такой уж и мерзавец. Что бы ты там ни думала…
Отступить, быстро. Хотя бы скарб спасти. Весь сценарий наперекосяк.
— Я и не говорила, что ты мерзавец, — прошептала она.
— Ну, приехали!
— Я сильно разозлилась, была вне себя!
— И что? Думаешь, ты имеешь право срывать на мне свою злость? Бросать мне в лицо худшие оскорбления и оставаться безнаказанной? Вот уж нет! Ты затеяла игру и проиграла.
— Ты не можешь так поступить со мной! — кричала она.
— Могу, Марианна. Можешь поставить крест на наших былых отношениях. Даю тебе слово. Ты ничего больше от меня не получишь. И когда на тебя снова накатит, зови кого-нибудь другого. Потому что я больше не приду.
Даниэль направился к двери, а Марианну охватила паника. На сей раз он не блефовал.
— Посидишь здесь до утра… Так будет лучше.
— Не имеешь права меня оставлять тут на ночь! Тут даже койки нет!
— Поспишь на полу. Не хочу, чтобы ты выместила зло на сокамернице…
— Погоди! — взмолилась Марианна. — Погоди! Не уходи!
Свет погас, дверь с грохотом закрылась. Стоя у стены, со скованными запястьями, Марианна вглядывалась в темноту. Погребенная под лавой злосчастья. Брошенная.
Но что же я натворила? Что на меня нашло? Я что, спятила? Достаточно было промолчать. Сказать ему «спасибо».
Марианна осторожно уселась у стены. Теперь можешь хныкать. Никто тебя не увидит, никто не услышит. Можешь рыдать над своей судьбой. Над своими выкрутасами и всем прочим. Всегда и во всем сама виновата. Всегда. Всегда все делаю наперекор. Все разрушаю. Зачем я мучила старика? Зачем стреляла в патрульных? Зачем изуродовала охранницу? Зачем? Что я такое?