У другого мужчины, рядового, на щеке была серия царапин от ногтей леди Эшли: та расцарапала его лицо во время поимки беззаконных любовников. Оба похотливых самца безмерно наслаждались публичным унижением столь резвой необъезженной кобылки. И заметные выпуклости спереди на рейтузах солдат, равно как топорщившиеся штаны у многих мужчин в толпе, намекали, что их жён ждёт жаркая ночь любви, когда они очутятся в супружеских ложах в конце дня.
Прописанное леди Эшли наказание продолжалось. Мастер Джеймс распределял размашистые удары плети по всей длине голого, корчащегося тела жертвы. Меняя интервалы между ударами, чтобы ослабить её стойкость, неумолимый экзекутор вытворял длинным тонким ремешком чудеса; каждый следующий жгучий удар приходился по новому месту. И хотя пока храбрая светловолосая красавица смогла сдержать крик после многих из них, она не могла контролировать непроизвольные распутные круговые движения своего привязанного тела или хриплые возгласы, когда кончик плети предательски атаковал более чувствительные области груди, бёдер или ягодиц.
К тому времени, когда медленная процессия снова остановилась, на этот раз на пересечении Ривер-стрит и Норт-авеню, с обнажённого тела леди Эшли стекали ручейки пота, смешанного с уличной пылью. Её спутанные, потемневшие от пота волосы приклеились влажными локонами к лицу и лбу. Она неохотно наклонила дрожащее тело и открыла лоно для плети. Капельки пота и слёз падали на булыжники мостовой, и розовогубая ягодка вульвы распростёршейся девушки приглашающе выпятилась назад.
Трижды злой кожаный ремешок врывался промеж разведённых бёдер дочери графа Брокхёрста, посылая её нагое тело в пароксизмы неописуемой муки. Хриплые крики, полные невыносимого страдания, отвечали на каждый влажный, звонко шлепавший удар плети, и леди Эшли подпрыгивала и изгибалась, как забагрённая рыба. Когда телега снова покатилась, всхлипывавшая светловолосая страдалица последовала за ней прихрамывающей походкой, широко расставляя ноги, в безнадёжной попытке облегчить боль в опухших губках, окружавших половую щель.
Дабы разнообразить узор полос на холсте пышной алебастровой плоти жертвы, Рабин Джеймс теперь демонстрировал свою ловкость, чередуя удары плети слева и справа. Таким образом, прежде менее наказанная левая ягодица леди Эшли получила свою долю надругательств. Свистящий кончик кнута жадно клевал трясущийся холм податливой плоти. Подпрыгивающая, похожая на дыньку левая грудь юной девушки также подверглась нескольким резким ударам плети тюремщика.
На тонкой коже роскошного тела прекрасной грешницы выступали рубцы, когда злой шипящий ремешок щёлкал и облизывал её. Однако видно было, что избранной целью мастера Джеймса являлся пышный голый зад леди Эшли: тот возвращался к нему снова и снова. Эти колышущиеся шары, покрытые бархатистой кожей, непристойно тряслись, когда плеть касалась их, иногда скользя к более чувствительным частям и вырывая пронзительный стон мучения у несчастной девушки.
Но даже несмотря на то, что страдания её были ужасающими — что было видно по полным муки крикам и распутным корчам её нагого тела — леди Эшли Гамильтон не молила о милосердии своего безжалостного палача. И когда она подняла склонённую голову, чтобы бросить короткий взгляд измученных, мутных от слёз глаз на посмеивавшихся зрителей, на лице храброй, надменной красавицы, искажённом от боли, было почти презрительное выражение.
Жители Ковингтона, собравшиеся на углу Ривер-стрит и Норт-авеню — месте следующей остановки — вытянули шеи, увидев приближение лошади, запряжённой в телегу. Они видели стройную фигуру леди Эшли, несчастно тащившейся по предписанному каторжному маршруту. Лицо той было спрятано за спутанными волосами, голова опущена вниз. Горожане видели издали, как рука экзекутора поднимается и голова девушки запрокидывается назад, когда кнут опускается на её голую спину, вызывая взрыв боли.
Капельки пота и слёз летели в воздухе, растрёпанные светлые волосы нагой девушки дико взметались при её бешеном танце под жалящей яростью плети. Когда телега приблизилась к городской площади, Рабин Джеймс ещё раз угостил горящие ягодицы несчастной жертвы искусным, с оттяжкой ударом плети, вызвавшим у прекрасной страдалицы сдавленный крик сквозь стиснутые зубы, когда метнувшийся ремешок укусил ободранную, пылающую от боли плоть.