— Ландшафтный дизайн какой хороший, — отметила Джеймисон.
— Она флорист со стажем, — пояснил Декер. — Знает в садоводстве толк. Управляет цветочным магазином, который сама недавно продала новым владельцам.
— Ты действительно думаешь, что убийство Хокинса — ее рук дело?
— Исключать нельзя ничего. Но она или нет, я не знаю. Мы это и должны выяснить.
Они вышли, но к входной двери Декер не пошел. Вместо этого он направился к дому напротив.
— Проверка алиби? — спросила Джеймисон, когда нагнала своего спутника. Тот кивнул и постучал в дверь бунгало — почти точную копию дома Ричардс, только с застекленной верандой.
Дверь открыла мелкая бабулька с такими жидкими сединами, что сквозь них просвечивал красноватый череп.
— Слушаю вас? — по-хозяйски сказала она, глядя из-за толстых стекол очков.
Джеймисон протянула ей свое удостоверение ФБР, которое женщина внимательно, с прищуром, изучила.
— ФБР? — подивилась она. — Я сделала что-то не то?
— Вовсе нет, — поспешила успокоить Джеймисон. — Мы хотели навести кое-какие справки о вашей соседке, миссис… извините?
— Агата Бэйтс. — Бабулька снизу вверх поглядела на Декера, застящего собой солнце, словно утес. — Вы тоже из ФБР? Что-то вы мне значок не показали. — Она взыскательно пробежала по нему взглядом. — Для ФБР уж больно крупный. Я телевизор исправно смотрю. Такого громоздкого фэбээровца, как вы, там нет.
— Он у нас консультантом, — поспешила объяснить Джеймисон.
Бэйтс степенно перевела взгляд с Декера на нее.
— Так про какую соседку вы спрашивали?
— Про Сьюзан Ричардс.
— А, Сью. Приличная женщина. Живет здесь уже какое-то время. Конечно, не столько, сколько я. Я-то здесь уже пятьдесят семь лет. — Она покосилась на Декера: — Я не могла вас где-то видеть?
— Я здесь в полиции лет уже двадцать.
— Вот как? Нет, с полицией я дел предпочитаю не иметь. Налоги плачу исправно, ни разу никого не ограбила.
— Не сомневаюсь, — согласилась Джеймисон. — Было бы интересно узнать, когда вы видели мисс Ричардс последний раз.
— Когда? Сегодня, еще затемно, когда за ней приехала полиция. Полиция обычно у нас здесь не ездит.
— Это было довольно рано, — отметила Джеймисон.
— Так я и встаю ни свет ни заря. Сплю часа по четыре, не больше. Со старостью сон нейдет. Ну да ничего, уж скоро забудусь вечным сном.
— Прошу прощения? — не поняла Джеймисон.
— Когда умру, милочка. Мне девяносто три годка, и как долго, по-вашему, я еще здесь протяну? — Она помолчала, поправляя очки. — Так зачем она вообще понадобилась полиции?
— Чтобы ответить на кое-какие вопросы. А, скажем, вчера вечером вы ее не видели?
— Видела, как она приехала домой. В четверть девятого или около того.
— Откуда у вас такая уверенность? — задал вопрос Декер. — И общались ли вы с ней этим утром?
— Общаться не общалась. Если она сейчас дома, то наружу не выходила; по крайней мере, я не видела. Обычно по утрам она прогуливается. А я пью кофе на веранде. Я ей машу рукой, она мне в ответ. Думаю, что этот приезд полиции изрядно все подпортил.
— Значит, вы не видели, как она сегодня утром возвращалась из полицейского участка? — спросил Декер.
— Нет. Наверное, я готовила на кухне завтрак или возилась на заднем дворе. Мне нравится упражняться с клюшечкой. Старики моего возраста бьют клюшкой медленно, осторожно. Перелом шейки бедра нам не нужен.
— Значит, вчера вечером? — вернула ее к теме Джеймисон.
— В четверть девятого, — повторила бабуля, недоверчиво глядя на Декера. — Она волонтер в приюте для бездомных. И всегда приезжает примерно в это время. Почему я так говорю? Да потому, что уже пятнадцать минут как закончилась телевикторина. Я досмотрела до самого финала. Последний ответ был «Гарри Трумэн». Трумэна я помню. Черт возьми, я же голосовала за него! А все три конкурсанта ошиблись. Молодежь! Всем не больше тридцати. Что они могут знать о Гарри Трумэне? Мне б того выигрыша хватило на поездку куда-нибудь.
— Значит, вы видели, как она возвращалась вечером домой? А снова она не отлучалась? Вы бы увидели, если б она это сделала?
— Если и уезжала, то не на своей машине, — прикинула Агата Бэйтс. — Когда она ее заводит, это как взрыв бомбы. У нее старая «Хонда». Глушитель, зараза, тарахтит как пулемет. Я уж говорила ей, чтоб она его починила. Каждый раз, как начинает грохотать, я чуть струйку не пускаю. Слух у меня до сих пор отменный. Слышу почти все, и уж особенно ту адскую машину.