Капитан Маккензи Миллер был все таким же приземистым, одутловатым, с нездоровым оттенком кожи. Но улыбка на лице была широкой и заразительной.
— Гляди-ка, кого они пускают в дверь, — пробурчал он, протягивая Декеру руку для пожатия. Его напарнице он кивнул и тоже пожал ладонь, попутно кивнув на ее значок на лацкане: — Наслышан. Поздравляю, Алекс. Знаю, далось небось нелегко.
— Спасибо, Мак.
Декер посмотрел на человека, который был его начальником все то время, что он служил в полиции. Копом Миллер был хорошим — жестким, прямодушным и без гнильцы. Фактически именно он когда-то помешал Декеру всадить себе пулю в лоб. После такого относиться к этому человеку без симпатии было бы грешно.
— Ну что ж, репутация у тебя в Бюро что надо. Росс Богарт держит меня в курсе событий.
— Я и не знал, — смутился Декер, прижимая коробки к своей широкой груди.
— Приятно сознавать, что есть вещи, которых ты не знаешь, — сказал Миллер. — Он окинул взглядом коробки. — Это у вас что, адвокатские папки? По Хокинсу?
— Да, — ответила Джеймисон.
— Ладно, не буду отвлекать. Рад видеть вас обоих. Можно чуть позже по пивку, если есть время.
— Найдем. Можно задать вопрос? — спросил Декер.
— Если скажу «нет», это тебя остановит?
— Что это с Мэри?
Миллер сложил на пухлой груди короткие руки.
— Почему ты думаешь, что с ней что-то происходит, Амос?
— Мы с ней хорошо знакомы. Что-то не так.
— Вы были знакомы. Между тем прошло уже несколько лет. Люди меняются.
— Меняются, но не так разительно, — заметил Декер.
— Тогда спроси у нее сам. — Миллер шутливо погрозил пальцем. — Просто будь готов к непредсказуемым ответам. Готов или нет?
Декер не ответил, но Миллер, похоже, ответа и не ждал.
— Респект вам за то, что допустили нас работать с этим делом.
— Я сам хочу докопаться до сути не меньше, чем вы. Если мы напортачили, то должны все исправить. Так что полностью вас поддерживаю.
— Спасибо, Мак, — поблагодарила Джеймисон. — Тогда не будем отвлекаться.
Он исчез у себя в кабинете. Они вошли в комнату, и Декер поставил две одинаковые коробки на металлический стол для совещаний. Снятое пальто накинул на спинку стула. Сняв крышку с одной из коробок, он сказал Джеймисон:
— Я займусь этой. А ты шерсти другую. — Он пододвинул ее к ней.
— А что именно мы ищем? — осведомилась она, открывая коробку.
— Надеюсь, ты поймешь, как увидишь.
Алекс Джеймисон со вздохом села и взяла первые несколько папок.
Через четыре часа они осмотрели уже оба ящика.
— Что-то негусто, — подвела итог Джеймисон.
— Это материалы защиты. Я попросил Мэри, чтобы кто-нибудь проверил бумаги департамента.
— Они эти папки так долго хранят?
— Наверное, только потому, что никто не удосужился их выбросить.
— У Кена Фингера, похоже, доказательная база была так себе.
— Вот почему присяжные признали его клиента виновным уже после двух часов обсуждения. Из которого час ушел на обед.
— На перекрестном допросе он был с тобой довольно жесток, — сказала Джеймисон, держа в руках стенограмму допроса Декера в качестве свидетеля.
— Это его работа.
— Но в своих показаниях ты был достаточно тверд.
— Потому что я верил в их правдивость.
— А теперь, получается, нет?
Декер посмотрел на нее поверх листа, который держал в руке.
— Скажем так: тогда я мог не различать лес из-за деревьев.
— То есть?
— То есть я, возможно, так стремился добиться обвинительного вердикта по своему первому расследованию, что мне не показалось странным, что какой-то парень ограбил дом так рано вечером, да еще когда в нем могло быть полно народу.
— Может, ему элементарно не хватало ума. Как уже отмечалось, он не был опытным преступником. Мог даже не знать, как правильно целиться.
— Хокинс вовсе не был тупицей. К тому же раньше у него никогда не было никаких проблем с законом. Тогда для меня это мало что значило, потому что злодеяние было вопиющим. Но перейти от невинного штрафа за парковку сразу к четырем убийствам — это все равно что после шажка через лужицу совершить прыжок через Большой каньон. В голове должен был прозвучать предупредительный звоночек.
— Но как все говорят: он, вероятно, пошел туда без мысли кого-то убивать. А оно возьми и пойди наперекосяк.
— Конечно, он пребывал в отчаянии. Жена у него нуждалась в обезболивающем. Дочь была наркоманкой, и ей тоже необходима была помощь. Он, вероятно, чувствовал, что бьется о стену. Отправился туда только затем, чтобы чем-нибудь разжиться, но, как ты сказала, по ходу все покатилось к чертям.