– Хэллоуин – лучший на свете праздник, – сказал Доминик, беря небольшой кекс с арахисовым маслом и снимая обертку. Скомкав фольгу в руке, он отправил кекс в рот. – Остальные и рядом не стояли.
– Почему это? – спросила Тесс.
– Во-первых, это, пожалуй, единственный праздник, когда тебе не нужно в обязательном порядке навещать семью, – ответил Доминик. – В смысле, мы все равно собираемся вместе, но скорее из-за того, что иногда вы мне, ребята, нравитесь. Но праздник нас к этому не обязывает. Во-вторых, не нужно никому покупать подарки. Праздник не предполагает обмена подарками и, будем честны, подарки хороши только тогда, когда ты их получаешь. Далее пункт В: можно выходить в люди одетым как дурак, – Доминик указал на Кармина. – Вот вам живое доказательство.
Убедившись, что Винни не смотрел на него, Кармин показал брату средний палец и беззвучно сказал «пошел ты». Доминик рассмеялся, запустив в него фольгой и попав ему в грудь.
– И, в-четвертых, – продолжил Доминик, – люди просто так раздают сладости. Еще пункт «Г» – мечи. Куда ни посмотри – везде мечи. Что же плохого в Хэллоуине?
Тесс, Хейвен и Винни рассмеялись, тогда как Кармин только лишь посмотрел на своего брата.
– Ты ведь знаешь, что это должен был быть пункт «Д», да? А не «Г».
Отмахнувшись от своего брата, Доминик перешел к следующему угощению.
– Формально, – сказала Хейвен, сталкивая Доминика со своих коленей. Приподнявшись, он позволил ей встать из-за стола, после чего опустился на ее стул. – Он начал с «во-первых», поэтому это должно было быть «в-пятых».
– Ты все слышал, – сказал Кармин. Одновременно с этим из гостиной донесся громкий шум, за которым последовало многозначительное «Ой». Вздохнув, Хейвен направилась в гостиную, дабы проверить, что случилось, в то время как Кармин указал на своего брата. – Что бы это ни было, платишь за это ты.
Взяв со стола двадцать долларов, Доминик помахал купюрой в воздухе.
– Уверен, это покроет все расходы, бро. Если же нет – запиши это на мой счет.
– На какой счет?
– На счет, на котором у меня нет ни пенни.
Жертвой меча пал диванный столик. Маура задела лампу, следом за которой полетели на пол и рамки с фотографиями. Хейвен принесла дочь, которая по-прежнему размахивала мечом, на кухню.
– Пожелай всем спокойной ночи, – сказала Хейвен.
– Спокойной ночи! – крикнула Маура.
Доминик поднялся на ноги.
– Я обменяю меч на сладости.
Задумавшись над его предложением, Маура протянула меч Доминику. Приняв его, он передал меч Винни. Опустив ладони на щеки Мауры, Доминик принялся осыпать ее лицо поцелуями. Она громко засмеялась, звуки ее смеха согревали сердце Кармина.
Хейвен поднялась вместе с дочерью на второй этаж, дабы искупать ее, в то время как остальные начали собирать вещи и готовиться к отъезду. Кармин проводил их на улицу и остановился на крыльце вместе со своим братом, пока Тесс усаживала Винни в детское кресло в машине.
– Я был рад тебя видеть, бро, – сказал Доминик серьезно, обнимая Кармина и похлопывая его по спине. – Наверное, теперь увидимся на День благодарения у Селии, да?
– Да, – ответил Кармин. – Я ни за что этого не пропущу.
– Да уж, – согласился Доминик. – Пожалуй, Коррадо придет сюда и силком притащит тебя в свой дом, если ты попытаешься пропустить праздник.
Отойдя от дома, Доминик сел в машину. Кармин, тем временем, развернулся и зашел в дом. Заперев дверь, он поднялся на второй этаж и направился прямиком в спальню дочери. Хейвен уже успела искупать ее и переодеть в пижаму. Забираясь в постель, она посмотрела в сторону двери и, заметив Кармина, улыбнулась.
– Расскажи историю, папочка!
Кармин вздохнул, оттолкнувшись от косяка и пройдя в комнату.
– Какую историю?
– Про принцессу!
– Опять?
– Да!
Кармин рассказывал ей эту историю уже столько раз, что его удивляло то, что она еще не устала ее слушать. Поцеловав дочь в лоб, Хейвен покинула детскую, оставляя их наедине. Разувшись, Кармин лег на кровать рядом с дочерью, предоставляя ей большую часть пространства, в то время как она устроилась в его руках. От нее пахло мылом и чем-то еще – чем-то свежим, успокаивающим и приятным. Солнечным светом.
Она сама была лучиком света.
Это у нее от тебя, – все время говорила Хейвен.
– Однажды, давным-давно жила-была принцесса…
– Красивая принцесса, папочка?
– Прекрасная принцесса, – ответил Кармин. – Самая прекрасная принцесса, которую я когда-либо видел.
– Прекраснее мамочки?
Кармин провел рукой по волнистым волосам дочери, убирая пряди с ее лба.
– Столь же прекрасная как мама.
Маура кивнула, приняв его ответ.
– Так вот, жила-была принцесса, особенная принцесса, но никто не знал об ее существовании, потому что монстры держали ее в заточении. Они не хотели, чтобы остальные узнали о ней… они хотели оставить ее себе. И они держали ее у себя на протяжении многих лет. Прекрасная принцесса росла в одиночестве, ее терзала грусть, потому что ей хотелось стать частью мира, простиравшегося за пределами ее темницы, но ее обидчики лишили ее такой возможности.
– До тех пор, пока не появился ангел. Верно, папочка?
– Да, до тех пор, пока не появился ангел, – согласился Кармин. – Ангел тоже была прекрасным созданием, это был самый дивный ангел. Она увидела принцессу, и поняла, что должна спасти ее от монстров. И она сделала это. Ангел рискнула всем для того, чтобы подарить принцессе свободу. В процессе этого она стала настоящим ангелом.
– Как бабушка?
– Как бабушка.
Маура улыбнулась. Каждый раз она задавала одни и те же вопросы, и Кармин не мог избавиться от мысли о том, что она, возможно, понимала, что его рассказ был правдой. Как бы там ни было, она никогда не пыталась выведать больше, а он не предпринимал попыток признаться ей в этом. Она была совсем еще маленькой, но она была умным ребенком – слишком умным для своего возраста.
– Принцессу избавили от монстров, но она не сразу стала свободна, потому что в мире существовало множество монстров, которые не хотели того, чтобы принцесса была свободна. Они опасались того, что она станет претендовать на корону, что она положит конец их царствованию, поэтому они попытались похитить ее и вновь заточить в темницу.
– Но у них ничего не вышло?
– Нет, потому что они недооценили храброго рыцаря, который решил стать ее спасителем. Он уничтожил монстров, спасая принцессу раз и навсегда. Он освободил ее и позволил занять свое законное место в качестве принцессы, после чего она жила долго и счастливо.
Маура не сводила взгляда с Кармина.
– Папочка, ты – рыцарь?
Этот вопрос застал Кармина врасплох. Раньше она не задавала его. Обычно история заканчивалась именно на этом моменте, и Маура всегда была довольна таким завершением.
– Нет.
– Что случилось с рыцарем?
– Его наградили за храбрость, позволив провести вечность с ангелом.
– А принцесса нашла своего принца?
– Да, нашла, и это был самый везучий на свете принц.
Поцеловав дочь в лоб, Кармин поднялся на ноги и, взяв свою обувь, направился к двери. Он остановился, опустив руку на выключатель, когда Маура вновь заговорила.
– Папочка, ты – принц?
Кармин рассмеялся, смотря на дочь.
– А я похож на принца?
Маура внимательно посмотрела на него, будто бы всерьез обдумывала его вопрос. Она обвела его взглядом с ног до головы, ища признаки принадлежности к королевской семье.
– Я не знаю.
Рассмеявшись, Кармин выключил свет. Темноту комнаты рассеял автоматический ночник в форме сердца.
– Спокойной ночи, piccola. Я люблю тебя.
– Спокойной ночи, папочка. Люблю тебя.
В день ее рождения Кармин влюбился во второй раз. Он думал, что никогда не сможет полюбить кого-то так же сильно, как он любил Хейвен. Он считал невозможным испытать повторно эту всепоглощающую, проникающую в самую душу, безумную любовь, от которой спирает дыхание и подгибаются колени; любовь, завладевающую всем твоим сердцем и расцветающую в твоей груди. Любовь, которая делает тебя лучше, меняет тебя, заставляет тебя чувствовать себя стоящим, когда ты думаешь, что не стоишь ничего. Кармин думал, что такое случается в жизни лишь единожды, и не ожидал того, что он сможет испытать это чувство дважды. Colpo di fulmine.