— Я владелец этого ресторана. Мне хотелось, чтобы сегодня он был пустым, так что он пуст.
— А я все ожидала, что ты щелкнешь пальцами и закончишь эту фразу злым смехом и чем-то наподобие… «И когда я захвачу власть, весь мир будет принадлежать мне».
Николай поперхнулся вином.
— Я сказала что-то не так?
Его улыбка вернулась в полную силу.
— А ты как думаешь?
— Ты редко улыбаешься, — выпалила я, прежде чем смогла остановить себя. Слова были сказаны, и не важно, как сильно мне хотелось их вернуть — это было невозможно. Я просто зачарованно наблюдала, как они медленно доходили до него, отчего его улыбка исчезла, а сам он застыл.
— Наверное, это не то, что ты должна замечать в своем работодателе, — он откинулся на спинку стула. — Сегодня был сложный день.
Тьма вернулась. Я попыталась ее осветить.
— Все работодатели закрывают ресторан, чтобы провести время наедине со своими любимыми подчиненными?
— Я говорил, что ты — моя любимица?
— Я сама себя назначила, — сказала я и ободряюще кивнула, сделав еще один глоток вина.
— Я заметил.
— Мистер Блазик, — мальчик-официант, который выглядел примерно на семнадцать лет, с эспаньолкой и темными волосами, принес другую бутылку вина и два новых бокала. — Для закусок.
Мой старый бокал он заменил на новый, а на моей тарелке оказался искусно сделанный коктейль из креветок.
Запах свежевыпеченного хлеба был невероятно притягательным. Целая буханка была помещена между нами.
Мой рот наполнялся слюной, в то время как аромат свежей сдобы заполнил ноздри.
— Начинай… — кивнул Николай, — прежде чем ты выставишь себя глупой и начнешь хлопать в ладоши или что-то в этом роде.
— Я не хлопаю перед тем, как начать есть.
— Большинство женщин так делает. Я думаю, что это последний рывок к сжиганию калорий, прежде чем употребить пищу с вопиющим количеством углеводов.
— Хах, — я потянулась за хлебом.
Николай схватил масло и отрезал большой кусок, затем взял мой хлеб и намазал его.
— Не забывай о лучшей части.
— Я должна была похлопать.
— Жизнь полна сожалений, — он улыбнулся. — Ешь свой хлеб, Майя.
— Ешь свой хлеб, Майя. Подпиши контракт, Майя. Не задавай вопросов, Майя. Вы властный, сэр, — я откусила огромный кусок хлеба и практически впала в экстаз.
— Полагаю, что сейчас ты меня простила? — он отрезал себе кусок и смотрел, как я ем. Не пугающе, но так, будто он никогда не видел, чтобы кто-нибудь наслаждался едой так, как это делаю я.
Что, вероятнее всего, правда.
Еда является жизнью. А жизнью нужно наслаждаться, правда? Как минимум, в этом мой отец знал толк. Едой нужно наслаждаться, смаковать ее.
— Что? — я проглотила последний кусок хлеба и потянулась за своим бокалом с белым вином. — Что забавного?
Он откинулся назад, и пряди его темных волос упали на лоб, как у рок-звезды.
— Думаю, что хочу так каждый вечер.
— Прости?
— Я добавлю это в контракт.
— О чем ты говоришь? — я потянулась за другим куском ароматного хлеба.
Он ухмыльнулся.
— Я хочу все твои ужины… И, возможно, завтраки тоже… Скажи, ты всегда ешь хлеб с такой самоотдачей?
— Ты всегда относишься к своим ассистентам с такой расточительностью?
— Нет, — опомнился он. — В этом меня нельзя обвинить.
— Нет, — я облизала губы, внезапно засмущавшись. — Это еда… Я люблю хорошую еду.
— И хорошую компанию?
Я наклонила голову.
— Хм-м, в хорошей компании с человеком, который никогда не позволяет мне задавать вопросы.
— Как насчет того, чтобы дать тебе поблажку? Спроси у меня все, что захочешь.
Я практически подавилась вином.
— Серьезно?
— Нет, я соврал, — он закатил глаза. — Да, Майя, у тебя есть шанс задать один вопрос… Выбирай осторожно.
— Черт, так я могу спросить тебя, являешься ли ты вампиром или серийным убийцей?
— Ты хитришь… — хмыкнул он. — Но так и быть, я отвечу. Нет, я не вампир. Не могу представить себя, посасывающим чью-то кровь… Я мог бы облизывать и посасывать кожу… но кровь? — он пожал плечами, а у меня практически случился сердечный приступ от представленной картинки, как он облизывает… что-либо.
— А что относительно серийного убийцы?
Он сделал паузу, а затем ответил:
— Жизнь слишком ценна, чтобы растрачивать ее просто так.
— Ладно… — я откинулась на спинку, пока вино делало свою работу, расслабляя меня. — Почему контракт?
— Я знал, что ты об этом спросишь.
— О, все ты прям знал?
— Слишком любопытен для твоего же блага, мисс Петрова.
— Спасибо, мистер Блазик.
Он с театрально закатил глаза, поднял руку, и хлеб с закусками немедленно были убраны со стола только для того, чтобы их заменили два салата «Цезарь».
— Контакт обеспечивает твою безопасность, о чем ты и так знаешь.
— Правильно, — я собиралась ударить его, если он не ответит мне нормально, без всяких уловок.
— Подумай об этом более внимательно… — его голос был едва громче шепота. — Если я что-то юридически заверяю, какой у меня есть способ выйти из этой ситуации?
— Хм… Со смертью контракт аннулируется?
— Получается, подписала контракт, чтобы защитить себя, а также меня. Мне нужна твоя абсолютная лояльность и подчинение. Контракт гарантирует, что если кто-то и захочет сделать тебе больно, то не сможет.
— А я каким-то образом нажила себе много врагов за свою короткую жизнь?
— Не ты, — сказал он загадочно.
— Так это из-за моего отца?
— Как и многое другое, — его голос стал немного печальным, возможно даже сожалеющим. — Грехи отцов…
— Да, хорошо, по-видимому, моего рождения было достаточно, чтобы оскорбить его, и чтобы он, в свою очередь, подарил мне эту милую романтическую историю, — я подняла бокал в воздух. — Твое здоровье.
— Интернет, — Николай прочистил горло, — плазма и новый компьютер уже ждут тебя в квартире.
Мой рот приоткрылся от шока.
— Ты лжешь.
— Я не лгу.
— Я люблю тебя.
У него перехватило дыхание, а затем его улыбка испарилась.
— Вау, все, что потребовалось, чтобы заполучить твою любовь, это немного технологий… Кажется, это было слишком просто.
— Ты забыл про хлеб.
Он встретился со мной взглядом.
— Майя, я надеюсь, что когда-нибудь ты увидишь, что… все, что я делаю, я делаю для тебя… Для твоей безопасности. Храню свои секреты, чтобы защитить тебя от них. Главная причина контракта не то, чтобы защитить тебя от твоего отца. А чтобы защитить тебя от величайшей угрозы, — он закрыл глаза, а потом открыл их и посмотрел в сторону. — От меня.
ГЛАВА 18
Не бойся той собаки, что лает, бойся той, что молчит.
~ Русская пословица
Николай
Теперь я напугал ее. Румянец, ранее появившейся на ее щеках, которым я так наслаждался, теперь поблек. Вероятно, она подумала, что я такой же, как и ее отец — безжалостный и бессердечный — так это называется, если я не ошибаюсь. Хотя я и давно отказался от надежды на то, что у меня есть сердце, но я человек, значит, все еще хочу верить в то, что у меня оно есть, или хочу, чтобы она поверила в это.
Каждый год, в День святого Валентина, Энди отправляла мне «валентинку». Она думала, что это было забавно, — и я сохранил каждую.
— Сэр, — Карли подошла к нашему столу, сцепив перед собой руки. — Скоро будут поданы ваши вторые блюда, вы бы хотели поужинать на террасе с обогревателями и открытым огнем?
— Да, — выпалила Майя, прежде чем мне удалось что-либо сказать. Я заставил себя сдержать смех, когда к ее лицу снова прилила краска, пока она делала вид, что играет с салфеткой. День был сложным, но она заставляла меня смеяться, так же, как и Энди. Я нуждался в этом больше, чем в кислороде.
— Все, что леди пожелает, — я встал и протянул Майе руку. — Пойдем?