Каждый день становился все более странным. Николай вел себя резко, скованно, когда заходил ко мне в кабинет, а потом извинялся. Я убеждала его, что все в порядке, но что-то подсказывало мне, что в этом была моя вина. Если бы я не ляпнула те три слова…
— Идиотка, — бормотала я про себя. Я сказала «я люблю тебя» парню, с которым спала? Может быть, мой отец был прав, когда держал всех парней на расстоянии от меня.
Я могла только представить, что мог бы сделать мой отец, если бы узнал, что мы с Николаем разделили, учитывая, что в контракте был пункт на этот счет. Говоря о контракте... Имел ли он сейчас хоть какое-то значение? Я все еще считалась пленницей? Осталась бы я, если бы Николай его разорвал? Я проглотила комок, образовавшийся в горле. Да. Я бы осталась. Потому что я действительно любила его. Я не могла это объяснить, но, похоже, часть меня была привязана к нему. Это была пугающая мысль, и сколько бы раз я ни пыталась оправдать его, я не могла. Это чувство, зародившееся глубоко в душе — чувство справедливости.
— Так постарайся! — рявкнул Николай в трубку. Он зажал пальцами переносицу, когда перевел взгляд от меня к окну. — Ты прав. Прости. Возможно, это не в Сиэтле, — он коротко кивнул. — Я знаю, о чем говорят тебе информаторы, но нам нужно… — нетерпеливый вздох закончился остроумным проклятием. — Прекрасно.
— Все хорошо? — спросила я, надеясь, что он не откусит мне голову за то, что продолжила: — Ты в порядке?
— Нет, — он засунул руки в карманы и уставился в окно от пола до потолка, где городской пейзаж Сиэтла освещали лучи солнечного света, прорывающегося сквозь облака. — Я не в порядке.
— Ты можешь поговорить со мной, — я встала и медленно направилась к нему. — Ты же знаешь это, не так ли?
— Просто… — он вздохнул, потирая затылок. — Я не могу… Я действительно не могу.
— Но…
— Майя, — Николай обернулся. — Я бы хотел поговорить. Поверь мне.
Я опустила глаза в пол, нервно хрустя суставами пальцев, пока он раскачивался назад и вперед на носках своих туфель.
Движение настолько знакомое...
Гипнотическое.
Назад и вперед, назад и вперед.
Я снова хрустнула суставами пальцев.
Николай крепко схватил меня за руки.
— Что происходит?
— Твои туфли… — я почувствовала, как перед глазами все поплыло. — Не твои туфли. Извини, просто то, как ты стоишь.
Понимание отразилось на его лице, хотя я понятия не имела почему. Я снова посмотрела на его обувь. Я ничего не могла с этим поделать. Николай медленно поднял руку к моему лицу. Я думала, он собирается потрогать мой лоб, чтобы проверить, не заболела ли я, но вместо этого он прикрыл мои глаза своей рукой так, что я могла смотреть только вниз на движение его обуви, пока он переступал с пятки на носок. Это словно фильм ужасов, транслирующийся прямо в мозге. Я видела кровь на его обуви, капли, капли, капли. Я с трудом оторвалась от этого зрелища.
— Майя, что ты видела?
— Кровь, — я задыхалась, — на твоей обуви.
ГЛАВА 38
Зови меня, как хочешь, только дай водки.
~ Русская пословица
Николай
Я выругался и убрал свою руку, ее глаза блестели от невыплаканных слез.
— Я сошла с ума? Только честно.
Если бы все было так просто — поставить простой диагноз о психической нестабильности, выписать ей рецепт, и мы смогли бы двигаться дальше. Нет, ее реальность была настолько трагичной, что мне было больно думать об этом.
— Николай? — умоляла она, ее голос был тихим, испуганным.
— Нет.
Я вздохнул и потянулся к ее руке, переплетая наши пальцы. Я чувствовал биение своего сердца, когда оно ударялось о мою грудь. Я выдохнул. Вдохнул. И снова выдохнул. А когда посмотрел на нее? Казалось, что все естественные функции моего тела требуют больших усилий. Я должен был напоминать себе, что нужно дышать, заставлять себя думать четко. Информация, которой Феникс поделился со мной, была бесполезной. Пока им удалось взломать камеры, которые были в распоряжении у Петрова... Они по-прежнему испытывали трудности в поисках реального расположения борделя. Каждое исследуемое место было ложным. Феникс считал, что реальное местоположение было спрятано где-то в подсознании у Майи... Я согласился с ним, потому что именно я закрыл эту дверь и выбросил ключ, черт возьми.
— Если бы я попросил тебя об одолжении, — я собирался лгать ей… снова. — Но не смог бы рассказать, зачем это нужно сделать…
Она пожала плечами.
— Это зависело бы от того, о каком одолжении пошла бы речь.
— Майя, я очень хорош в том, чем занимаюсь, так почему бы тебе не позволить мне ввести тебя в транс, и мы смогли бы поговорить про эту кровь, возможно, узнать, почему тебя беспокоят эти видения?
Она нахмурилась.
— Я не знаю… — она отвела взгляд. — Мой отец всегда был очень суеверен в отношении гипнотерапии. Он говорил, что это работа дьявола.
Иронично, что дьявол предостерегал от дьявола.
— Это абсолютно безопасно, — успокоил ее я. — И у меня есть скрытый мотив.
— О, — она шагнула в сторону. — И что это?
Я подготовился ко лжи, заставляя свое тело расслабиться, позволяя легкой улыбке появиться на моем лице.
— Ну, Феникс считает, что твой отец все еще удерживает девушек в борделях, но каждое место, которое бы мы не проверяли, приводит нас в тупик. Судя по всему, в эксплуатации находятся два борделя... Они смогли взломать камеры наблюдения, но их расположение не ясно…
— И ты думаешь, я знаю, где они? — спросила она. — Слушай, мой отец не позволял мне приближаться к любому из его предприятий, а они были законными... Моя мама и я… мы были трофеями, которые он выставлял на политических обедах... Мы никогда не скрывали его секреты, потому что не были посвящены в них. У него не было причин рассказывать нам об этом.
Я надавил на нее сильнее.
— Но разум… — я облизал губы, снова ненавидя себя за попытку манипулировать ею... Но мне нужно, чтобы она сказала «да»… Если она откажется, мне все равно придется сделать это, и я не был уверен, хотел ли жить дальше, зная, что все основано на лжи. Я хотел рассказать ей, и я бы рассказал, но после того, как уничтожил бы все, после того, как смог бы предоставить ей повод остаться.
После того, как смог бы доказать, что буду сражаться с ее отцом до самой победы.
— Он силен, но ты, возможно, что-то видела, но не полностью осознавала это.
Майя молча удерживала мой взгляд в течение нескольких секунд.
— Ты любишь меня?
Этого я не ожидал. Отнюдь нет. Но, по крайней мере, я мог дать ей честный ответ.
— Ты знаешь, что люблю.
— Тогда я тебе доверяю.
Она не должна.
Так же, как и не должна меня любить.
Но я был слишком глубоко, темные воды омывали меня, омывали нас... Единственный выход — дышать вместе.
— Спасибо.
Я снова протянул руку и вывел ее из кабинета, по дороге дав распоряжение секретарю на ресепшене, чтобы придержала звонки, пока я отведу Майю к ее квартире. Я никогда не беспокоился о том, чтобы вновь войти в разум человека... Потому что это случалось в крайних случаях. Я просто должен был помнить, что нужно придерживаться границ... Вот как я промывал мозги. Я не закрывал воспоминания вместе, а отделял их, давая каждому свой собственный триггер.
Главным воспоминанием был секс... Она видела, как ее отец занимался сексом с проститутками, в то время как другие мужчины наблюдали. Мне нужно было обойти это воспоминание, чтобы добраться до предыдущего, что было до того, как она оказалась в притоне в первый раз. Она сказала, что искала своего отца, а это значит, она знала, кого спросить.
— Ты нервничаешь, — тихо проговорила Майя, неловко рассмеявшись. — Мне стоит волноваться?
Я уверенно улыбнулся.
— Это будет похоже на сон. Клянусь.
Она выдохнула, когда я вставил ключ в замок и впустил нас обоих в квартиру.
— Итак, где мне лечь?
— Ты будешь стоять.
— Что?