Дамону внезапно стало холодно. Промерзнув до костей, он обхватил себя за плечи в бесплодной попытке согреться. Его ноги ныли от жалящего мороза и от лазанья по горам, окружающим славный город Темной Королевы. Голодный и промерзший, он видел себя Ариаканом, затерявшимся путником, взывающим к матери Зебоим о помощи. Эта помощь пришла в виде цепочки из морских раковин. Раковины привели Дамона к пещере, где он передохнул и получил благословение Такхизис на создание Ордена Рыцарей Тьмы.
Он хотел увидеть больше – много больше! Но послышался мягкий, шелестящий звук, Дамон неохотно стряхнул колдовскую пелену и проснулся. Ему все еще было холодно, несмотря на лето, израненные ноги все так же болели.
– Теперь, юноша, ты начал проникаться нашей историей, – сказал изможденный рыцарь.
Грозный Волк молитвенно сложил руки и произнес:
– Да.
Говоря это, он почувствовал в руках что-то острое. Это была морская раковина.
Много лет потом Дамон хранил ее в память о первой встрече со жрецом Темной Королевы.
А после той встречи было еще много ночей, когда жрец проводил магические опыты-видения. Через эти видения он передавал юноше истинные знания об истории рыцарства и об учреждении Клятвы Крови и Кодекса.
– Я не хочу быть никем – только Рыцарем Тьмы, – сказал Грозный Волк однажды вечером. – Не хочу быть ни оруженосцем, ни рабочим в лагере – только Рыцарем Тьмы.
В тот вечер жрец, который никогда прежде не называл Дамона по имени, улыбнулся. Эта улыбка согрела и успокоила их обоих.
– Юноша, ты и есть Рыцарь Тьмы.
В тот же вечер ему вручили меч с эфесом в форме драконьих когтей, подобрали доспехи, выдали черный как ночь плащ и одежду, и Грозный Волк присягнул на верность Ордену.
– Дамон Грозный Волк, ты – лезвие бритвы, – прогудел Френдал. – Под командой нашего полевого командира ты вонзишься в сердце Найтлунда и уничтожишь наших врагов.
– Лезвие огромной бритвы, – с гордостью произнес Дамон.
– Ты посвящаешься в рыцари и оставляешь позади свое прошлое, – продолжал Френдал.
– Да, все осталось в прошлом, – согласился юноша. Помощник командира протянул руку к шее Дамона, на которой висела цепочка с монетой, каблуком выбил в земле ямку.
– Навсегда в прошлом! – сказал он, бросив туда цепочку с монетой.
Грозный Волк ногой заровнял землю так, что не осталось и следа:
– В прошлом и навсегда.
Когда на следующий день они выступили против людоедов, Дамон лишь вскользь вспомнил о семейной реликвии и испытал только легкую жалость по поводу того, что она никогда не перейдет к его потомкам.
– Тебе есть что вспомнить, Дамон Грозный Волк. Бывший рыцарь протер глаза. Он находился внутри лавки гадалки, а Воплощение Хаоса маячило в нескольких дюймах. Его глаза горели ярче прежнего.
– Это было неслыханное воспоминание, – произнесла тварь, вновь принимая облик ящера, правда, с еще более длинными и острыми рогами. – Ты мыслишь гораздо сложнее, чем драконид, и более здраво, нежели женщина.
– Фиона! Если ты что-нибудь сделала ей…
– Я сказала, что не нанесу вреда ее телу и заберу только несколько рассеянных воспоминаний, спутанных и бессмысленных. В отличие от тебя – ничего интересного и стоящего.
Тварь парила в нескольких дюймах от пола и выглядела еще мрачнее и неприступнее прежнего. Дамон понял, что она стала сильнее.
– Великолепно! Я должна получить от тебя еще одно воспоминание! Всего одно! – Воплощение Хаоса двинулось к Дамону, и без того длинные щупальца стали еще длиннее, как змеи, готовые к нападению.
– А наш договор! – воскликнул Грозный Волк. – Мы договаривались только об одном воспоминании, а потом ты обещала отпустить нас из этого города.
– Возможно, но разве ты можешь утверждать, что я что-либо взяла у тебя? Я и не брала ничего. Ты мне остался должен воспоминание.
– Я сильно сомневаюсь в этом, тварь!
– Приятное воспоминание, – повторило существо голосом Дамона, который затем приобрел интонации Ферил, Рикали и, наконец, Фионы. – Я должна получить одно воспоминание. Еще одно – и ты свободен.
Призрачные щупальца проникли в голову бывшего рыцаря, перебирая фрагменты памяти. Грозный Волк попытался отодвинуться, но Воплощение Хаоса следовало за ним, сверкая глазами и разевая пасть. Длинный язык снова выполз из пасти и обвился вокруг шеи пленника, не пуская его.
– Только одно воспоминание, я сказала. И ты сможешь уйти.
Дамон сопротивлялся изо всех сил.
– Я не должен пускать тебя в мой мысли! Не должен тебе доверять!
– А ты доверься, – ворковала тварь. – Только одно воспоминание.
– Нет!
Дамон собрал все свои силы в одну мысль, чтобы не подпускать порождение Хаоса. Он понимал: прежде всего необходимо сделать что-нибудь такое, что заставит тварь отстать. Жуткое ощущение настигло его, мурашки пробежали по спине, будто ворвался ледяной ветер.
«Нет!» – все, что смог подумать Грозный Волк, когда существо проникало в его мысли.
Мириады воспоминаний проносились в голове Дамона; о детстве людей, живших в этом городе, о юношеских романтических увлечениях, потерях друзей, странных случаях – даже мысли собак, попугаев и других животных и птиц, которых держали дома горожане. Всех их убило Воплощение Хаоса, опустошив их память. Были там и воспоминания Фионы, у которой существо тоже украло мысли – жуткие и беспокойные.
– Безумие, – прошептал Грозный Волк, когда болезненные мысли соламнийки коснулись его.