– Что со мной происходит? – прошептал Дамон.
Он полагал, что по всем законам логики ему тоже положено сейчас дрожать – ведь холод действительно пронизывающий.
Несколько часов Грозный Волк нес вахту, дав своим спутникам возможность выспаться. Сам он не спал уже почти трое суток, однако чувствовал себя лишь немного уставшим, но, вместо того чтобы радоваться собственной выносливости, Дамон был взволнован и возмущен этим. Во время вынужденного бодрствования он наблюдал за отметиной на бедре и заметил, что маленькие чешуйки вновь появились вокруг большой – труды старой целительницы пошли прахом. Кожа Грозного Волка постоянно зудела, он чувствовал, что вот-вот покажутся новые наросты.
„Лекарства для меня не существует. Лучше бы я никогда не отправлялся за этим в Шрентак“, – думал Дамон.
Черные потомки не стали бы их преследовать, если бы он держался подальше от города Сабл. Им бы не пришлось теперь лететь на спине этого несчастного израненного существа в холодные владения белого дракона. Мэлдред был бы жив, здоров, и сейчас они бы вместе планировали очередной поход за сокровищами. А Риг и Фиона? Что ж, если бы он не отправился в Шрентак, они, скорее всего, погибли бы оба – от побоев и голода в подземной темнице черной драконицы.
Грозный Волк чувствовал, как дрожит соламнийка. Несмотря на свое помешательство, она сохраняла стойкость – ни на что не жаловалась, ни на потомков, ни, тем более, на холод.
„К ночи тебе станет еще холоднее…“ – подумал Дамон.
Правда, об этом можно было с уверенностью говорить только в одном случае – если они избегнут встречи с потомками и достигнут Южного Эргота. Весь остров, за исключением узкой полоски земли на западном берегу, был покрыт снегом и льдами, по вине белого дракона там дули жестокие холодные ветра. Но их путь лежал дальше, им только нужно было пересечь небольшой ледяной залив к югу от острова, чтобы добраться до заставы Соламнийских Рыцарей на западном берегу. Грозный Волк понимал, что ради собственного спасения можно потерпеть и холод, и льды, и ветер, и все что угодно.
Мантикора поднялась выше и что-то прорычала. Дамон различил ее слова. „Единственный шанс“ – сказала мантикора. Это была первая фраза существа с тех пор, как Грозный Волк освободил его, – тогда в награду за спасение мантикора согласилась доставить их из Шрентака к Южному Эрготу.
Существо взяло курс на юго-запад – туда, где тучи были темнее всего. Оно понимало, что даже если и справилось этой ночью с тремя черными потомками, то на этот раз тварей столько, что оно едва ли сможет сопротивляться. И мантикора снова завыла – громко, протяжно и пронзительно. Дамон разобрал: „Там буря, она укроет нас, иначе мы погибнем“.
Большую часть дня существо работало крыльями, унося седоков все дальше от опасных мест. Казалось, что потомки теперь ни за что не догонят их. Но когда время стало близиться к закату, Грозный Волк заметил, что мантикора сильно устала и ее крылья словно отяжелели от беспрестанной работы. Они уже пролетели над дорогой, которая вела из Утехи в Новый Порт, – из-за дурной погоды на всем пути путешественники заметили только несколько купцов. Теперь им предстояло перелететь через Омраченный Лес, мимо Гавани, и через Квалинести – древний лес, издревле бывший обиталищем эльфов.
Дамон благодаря своему острому обонянию явственно почувствовал запах глинистой почвы. Они уже неподалеку завидели лес, как вдруг отчаянный крик Рагха дал им понять, что черные потомки вновь рядом.
– Их тут не меньше трех дюжин! – закричал драконид так громко, насколько мог позволить его шипящий голос. – Похоже, черная драконица тебя всерьез ненавидит, Дамон Грозный Волк, если прислала за тобой целую армию!
На этот раз сивак испугался по-настоящему: он не просто заметил что-то подозрительное в небе, он отчетливо видел, что твари уже близко. Рагх знал, что в каком-то смысле может считаться их отцом – ведь наверняка кто-то из этой стаи был сотворен Нурой Змеедевой из его крови. Драконид поднял лапу и нащупал у себя на шее и груди уже ставшие привычными глубокие шрамы – это были следы надрезов, сделанных Нурой. Она брала у сивака кровь для своих магических опытов, чтобы создавать потомков и других чудовищ.
– Дамон! Прикажи зверю двигаться быстрее! – крикнул Рагх и в гневе ударил мантикору кулаком по спине. – Я не хочу достаться потомкам! Я должен выжить, чтобы увидеть труп Нуры Змеедевы!
Мантикора старалась изо всех сил, несмотря на усталость, но дышала очень тяжело – точь-в-точь как запыхавшийся человек. Медленно, но уверенно она продвигалась в сторону самой темной тучи. Внезапно воздух вокруг стал невероятно влажным и тяжелым, усилился ветер и послышались раскаты грома. Дамон понял, что начинается сильная буря, и у него пропало всякое желание попасть в самой центр тучи. Синий дракон Грозного Волка сам умел вызывать бурю, так что бывшему Рыцарю Тьмы случалось попадать в подобные переделки, и он прекрасно знал, как неприятно, когда все вокруг грохочет и сверкает.
На какое-то мгновение Дамон решил было приказать усталой мантикоре снижаться, чтобы приземлиться и попытать счастья на земле, как предлагал драконид, но в следующий момент существо начало сильно забирать вверх и устремилось прочь от берега, так что через несколько секунд они летели уже над морем и приземляться стало некуда. Над ними сгустились черные тучи, хлынул проливной дождь.