– Наверное, дохлый кролик, которого затащила сюда сова, – сказал Дамон. Он почуял бы и саму сову, если бы не сильный мускусный запах. – Да, она поедает кролика. – Теперь Грозный Волк услышал птицу – скрежет когтей по камням и треск плоти, разрываемой крепким клювом.
Он слышал, как ветер шелестит сосновыми иглами – теми, которые еще держались на ветках низкорослых кривых деревец, упрямо цепляющихся за расщелины в скалах, и теми, что устилали склон горы; слышал слабые звуки – и лишь через несколько мгновений понял, что это копыта козлов стучат по камням. «Как далеко они отсюда? – спрашивал себя Дамон, подозревая, что их разделяет серьезное расстояние. – Как далеко я могу слышать?» Кричала какая-то птица, судя по голосу – сойка. Раздался тяжелый вздох, который был громче, чем остальные звуки, а затем нахлынул отвратительный запах пота и давно не мытого тела.
– Мэлдред, мне очень интересно, как долго ты продержишься, догоняя меня.
Людоед, пытаясь выровнять сбившееся дыхание, сначала не смог ничего ответить. Он согнулся пополам, уперев руки в колени; лицо его приобрело темно-синий оттенок. Наконец маг выпрямился, посмотрел Грозному Волку в глаза, затем внимательно оглядел его фигуру и, наконец, перевел взор на склон горы, словно увидел там что-то важное.
– Да, Мэл. Магия дракона все еще изменяет меня. – Дамон коснулся левой щеки. Теперь там уже не было человеческой кожи – только чешуя. И на всем остальном теле – тоже.
– В груди словно костер полыхает, и требуется слишком много сил, чтобы не пустить эту тварь в мое сознание. – Он взглянул на горы. – Я никогда не боялся смерти, Мэл. Никто не убежит от своей судьбы, так почему же надо ее бояться? Но я прежде хотел бы увидеть моего ребенка. Хотел бы кое-что сказать Рики, извиниться перед ней… И перед Фионой тоже…
Мэлдред раскрыл было рот, чтобы ответить, но решил, что лучше промолчать. Грозный Волк снова быстро пошел вперед. Он подозревал, что вход в логово мглистого где-то неподалеку. Полагаясь на инстинкт, бывший рыцарь увеличил скорость, и запах тела Мэлдреда остался позади.
Вход в пещеру был нешироким, учитывая размеры дракона, и хорошо замаскированным, так что заметить его было очень трудно. Дамон сомневался, что его могли обнаружить и те, кто проходил здесь, направляясь с севера Трота в Гаардлунд или Найтлунд, – торговцы и наемники. Подъем оказался крутым и сложным даже для Грозного Волка с его нынешними способностями. Пролом в скале скрывали глубокие тени, отбрасываемые низко нависающими ветвями и острыми зубчатыми камнями.
Свод был явно слишком низок для мглистого, который, вероятно, не раз обдирал здесь чешую со спины и живота. Возможно, дракон редко использовал этот вход, держал его в качестве запасного – и передал знание о проломе Дамону, когда пытался завладеть его сознанием, лишь по неосторожности.
Грозный Волк не знал еще, что дракон простым заклинанием может превращаться в тень – тонкую, как лист пергамента, и легко просачивающуюся куда угодно, как вода, даже в такие места, куда не могла проникнуть Нура Змеедева в облике маленькой девочки. Не знал он и того, что мглистый предпочитал этот вход в его логово другим именно из-за малых размеров и неприступности.
– Ты видишь что-нибудь? Как пробраться внутрь? – Мэлдред догнал Дамона и теперь вглядывался в тени, но ничего не замечал.
Грозный Волк приложил одну ладонь козырьком ко лбу, защищая глаза от солнца, другой с трудом сжимая древко алебарды. Руки бывшего рыцаря кардинально изменились буквально в течение последнего часа. Теперь на них были когти, как и у Рагха, но более длинные, ими было трудно держать оружие. Дамон не возражал, когда Мэлдред забрал у него алебарду, которую бывший рыцарь вынужден был наконец оставить. Не заботило его и то, что людоед взял себе миниатюрные магические предметы, которые Дамон выбросил, когда вырос из своей одежды – или, вернее, разорвал ее.
– Ты видишь пещеру? – настаивал Мэлдред.
– Да, – тихо сказал Грозный Волк голосом, который показался ему странным. – Думаю, это лучший путь. Для мглистого он маловат, но у меня есть чувство, что этот вход не заброшен, как я надеялся прежде.
– Полагаешь, его охраняют?
– Да. Как минимум двое. Вот и все, что я пока чувствую. И это твои сородичи.
В самом деле, стражами оказались два огромных людоеда, массивных мускулистых существа, которые стояли снаружи. Они были в меру внимательны, однако, казалось, в любой момент готовы покинуть пост. Возле них, прислоненные к скале, стояли двуручные секиры со сдвоенными лезвиями, каждая из которых была больше алебарды Дамона. На поясах у людоедов висели палаши с широкими лезвиями и длинные ножи. Один держал в руках арбалет. Ножи были у них и в набедренных ножнах, а за спинами виднелись притороченные копья.
– Ходячие склады оружия, – подумал Грозный Волк.
Он знал, что легко справится с этими двумя, как справился бы и с дюжиной, но шум борьбы мог бы предупредить мглистого дракона.
Несмотря на их вооружение, людоеды не носили доспехов, что делало их уязвимыми. Не было видно даже щитов. Грудь обоих стражей покрывали странные татуировки, а всю их одежду составляли только набедренные повязки из шкуры огромной ящерицы.
«Да нет, это не татуировки, – подумал Дамон через минуту. – Это чешуя».
Теперь он был уверен – тела людоедов были покрыты чешуйками.
– Значит, эти людоеды – тоже пешки в лапах мглистого, – прошептал бывший рыцарь. – Совсем как я.