Опять заклинание!
«Ей приходится поддерживать невидимый барьер, — подумал Дамон, — чтобы мои спутники не прорвались и не выручили меня, победив мглистого».
Судя по тому, как поглотило нагу сплетение заклинания, дракон еще не закончил своего превращения и не мог полностью контролировать жуткое тело Грозного Волка.
«А раз ты до конца не завладел моим телом, я еще могу остановить тебя, — мысленно сказал он. — Я остановлю тебя вместе с моими друзьями».
«Слишком поздно, Дамон Грозный Волк, — мысленно насмехался над ним мглистый. — Метаморфоза завершена. Теперь я владею твоим телом. Я с самого начала должен был не посылать тебя к Сабл, а держать возле себя. В конце концов, мне не так уж и нужна была жизненная энергия черной — высвобожденной магии драгоценных артефактов вполне хватило. Да еще помогла твоя внутренняя магия. Ты был нужен мне. Нура с самого начала была права, и Мэлдред тоже. Ты — единственный, в чьем теле я могу продолжить существование».
«Ты лжешь, дракон. Ничего не завершилось. Твоя марионетка Нура еще старается выиграть для тебя немного времени, чтобы ты закончил», — бушевал Дамон.
Все эти недели он думал, что мглистый превращает его в обыкновенного потомка или отвратительное чудовище только ради убийства Сабл. Ведь дракон угрожал окончательной метаморфозой, если Грозный Волк не сделает этого, и, наоборот, за честно выполненную задачу обещал избавить его от чешуи, а заодно перестать преследовать Вейрека, Рикали и ее ребенка. А на самом деле Дамон все это время медленно превращался в сосуд для души дракона, созданного Хаосом, Отцом Всего и Ничего.
— Нет! — закричал он, и из драконьей пасти вырвался могучий рев, заставивший вздрогнуть каждого из находящихся в пещере. — Тебе не победить меня!
Грозный Волк пытался сказать что-то еще, но мглистый дракон, как буря, ворвался в его сознание, на время заставив замолчать. Внутренним зрением Дамон увидел Хаоса, который поднял свою божественную, клубящуюся мглой тень с пола пещеры в Бездне, придал ей форму дракона и вдохнул в нее жизнь. Бывший рыцарь наблюдал, как только что созданный мглистый убивает Рыцарей Такхизис и Соламнийских Рыцарей, как он уничтожает синих драконов и пьет их жизненную энергию.
«Как я убил их всех, так убью и твой дух. Я буду летать снова — в моей новой совершенной форме, — прошипел дракон. — Я уничтожу твою душу».
Грозный Волк чувствовал, как его сознание покидает его, как иссякают жизненные силы. Дракон побеждал. Все вокруг стихли — и Нура со своими заклинаниями, и Фиона. Дамон почувствовал удары огромной силы, возможно, биение огромного драконьего сердца, а затем перестал что-либо слышать. Его окутала чернота — притягательная и пугающая. Это была смерть, и бывший рыцарь понял, что сам тянется к ней.
— Тебе удалось! — закричал Рагх. — Ты сделал это, людоед! Барьера больше нет!
По предложению Рагха Мэлдред выгреб из-за пазухи магические фигурки и с их помощью уничтожил магический заслон. Взрыв был небольшим, но достаточным, чтобы разрушить заклинание Нуры, как, впрочем, и часть свода пещеры.
Фиона ринулась вперед, увертываясь от падающих камней.
— Именем Винаса Соламна! — голосила она. — Памятью моего Рига!
Драконид замешкался, переводя взгляд с Дамона-дракона на оболочку, оставшуюся от мглистого, и обратно, Мэлдред же смотрел только на Грозного Волка.
— Клянусь Отцом и всем, что для меня свято, — произнес людоед, понизив голос. — Только взгляни на него, Рагх. Посмотри, во что он превратился.
Дамон в своем новом теле был не похож на остальных драконов, которые когда-либо водились на Кринне. Его черные чешуйки были зеркальными, и в каждой отражалась пещера и все, кто там находился. Большая часть чешуи при движении отливала серебром, но в некоторых местах роговые пластинки лишь матово поблескивали.
Дамон-дракон смотрелся внушительно. Он не был так велик, как мглистый, но зато отличался изяществом. Впечатление было таким, будто великий скульптор изваял его, собрав воедино лучшие черты всех драконов Кринна и создав уникальную композицию.
Аккуратные темные рожки мглистый позаимствовал у молодого красного, которого он уничтожил во время массовых убийств драконов Кринна владыками; великолепные крылья — у первого синего дракона, убитого им в Бездне; когти были скопированы у белого дракона — ребристые и острые, как хорошо заточенные ножи. И такие же смертельные.