— Ничего себе, Райан, я и не знала, что ты умеешь петь.
Голос был, как у Кэри, но по тону он узнал Эшли. В нем звучали сарказм и насмешка, они постоянно подтрунивали друг над другом.
Он улыбнулся и нарочито прочистил горло.
— Я работаю над этим номером. Мне надо немного разогреться.
Она хихикнула:
— Спорю, ты не знаешь, кто я.
— Автоответчик полиции? Видимо, я арестован?
Еще один смешок послышался на том конце провода.
— Старый добрый Райан. Ты не меняешься, да?
— Нет, Эшли, почти нет, — он заколебался, ему было любопытно. Она никогда раньше не звонила ему. — Что случилось? Нет, погоди, я угадаю. Муж Кэри бросил ее, и она возвращается ко мне, но ей не хватает смелости позвонить самой, — он улыбнулся дерзости своего заявления, не сомневаясь, что Эшли поступит так же.
Но ее смех затих, повисло молчание.
— Эшли? — сердце Райана забилось в два раза быстрее. — Эшли, поговори со мной. Что случилось?
В ее голосе не было ни капли насмешки.
— Муж Кэри бросил ее, и не знаю, возвращается ли она к тебе, но я все-таки позвонила.
Теперь замолчал Райан. Он пытался осознать то, что она сказала. Может быть, она продолжает шутить?
— Серьезно, Эшли.
— Я серьезно, — она заколебалась. — У Тима есть любовница. Он переехал к одной из своих студенток, — она сделала паузу, и ему показалось, что деревянный пол под ним качается. — Кэри сейчас живет у родителей. Она тут последние несколько дней. Я подумала, что ты должен знать.
Райан взял ближайший стул у обеденного стола и сел. Колени у него дрожали.
— Она... с ней все нормально?
Это был первый вопрос, какой он мог придумать. Внутри него клокотали эмоции — боль и скорбь, злость и жажда мести. Как он осмелился так поступить с тобой, Кэри, девочка моя? Как он посмел...
— Она в замешательстве, Райан, твердит, что не хочет развода, и молится о том, чтобы Тим вернулся.
Райан заскрипел зубами и стал думать, что же он может предпринять. Поехать в университет, найти этого парня и избить прямо в его кабинете. Или поехать в дом Бакстеров, обнять Кэри и держать ее, пока ей не станет лучше. Нет, все это не годится.
Он знал, что рано или поздно увидится с нею; это было очевидно с того момента, как он переехал сюда три месяца назад. Он ожидал увидеть ее в ближайшем будущем. Нельзя жить в небольшом городке и не встретиться где-нибудь: в церкви, в крайнем случае. Но с тем, что случилось, он ничего не мог сделать. Если она сама не попросит его о помощи.
Райан быстро все понял, но лучше ему не стало. Кэри страдала — некоторые люди всю жизнь не могут оправиться от такого удара. И хотя до ее дома — до нее — было всего пять километров, он ничего не мог сделать, чтобы помочь ей.
— Понятно, — с усилием сказал Райан, боль Кэри стала его собственной. — И зачем ты звонишь мне?
Эшли мгновение помолчала.
— Я не знаю, — она вздохнула, ему показалось, что она так же расстроена, как он сам. — Я помню, как давным-давно у тебя было все хорошо с Кэри, как мы — все пятеро детей Бакстеров — были близки, и никто не мог вообразить себе того, что случится с нашей сестрой. Раньше ты всегда поддерживал ее, Райан.
Он закрыл глаза и потер переносицу. Te дни были так осязаемы и реальны для него, что казалось, он может дотянуться до них рукой.
— Да, я все помню.
— Я всегда думала, что ты будешь с ней. А теперь...
— Но что я могу сделать? — Райан опять закрыл глаза — Она любит своего мужа. Ты сама это сказала.
Эшли немного помедлила.
— Знаешь, что я думаю, Райан?
Боль в сердце была такой сильной, что он буквально наставил себя сидеть на месте и еле удержался, чтобы не выбежать из дома и не помчаться к Кэри вопреки здравому смыслу.
— Что?
— Что бы она ни говорила, мне кажется, она все еще любит тебя.
Глава 9
Единственный способ все узнать — тест на беременность.
У Кэри и раньше бывали задержки, но не такие. Кроме того, она не могла не обратить внимание на то, что ее почти постоянно тошнит. Сначала она думала, что дело в стрессе. Естественно, что она чувствовала себя не очень здоровой в последние три недели. Но и задержку, и тошноту вместе трудно было объяснить иначе.
После ухода Тима она постепенно от полного паралича вернулась к своим повседневным обязанностям, которые, впрочем, не помогали забыть об ужасной реальности. Она отчаянно хотела спасти свой брак, но чувствовала оцепенение, неспособность действовать — при каждой мысли о Тиме и его любовнице она начинала рыдать.
На следующие несколько месяцев у Кэри планировалось не так уж много работы в качестве модели, ничего такого, с чем не справились бы другие девушки. Она позвонила своему агенту и попросила отпуск. Но в итоге ей самой нечем было заняться, а она терпеть не могла сидеть одна, да еще без дела, поэтому временно перебралась в спальню для гостей в доме родителей — ту самую комнату, которая принадлежала ей, когда она росла. По крайней мере, в родном доме у нее была компания, и что-то могло ее отвлечь. Это было лучше, чем сидеть в собственном пустом жилище, прислушиваясь к оглушительной тишине, красноречиво свидетельствующей о том, что ее муж здесь больше не живет.
Лучшим способом отвлечься в доме ее родителей была уборка. Элизабет Бакстер всегда гордилась тем, что в ее доме царят чистота и порядок, но это было до того, как ей пришлось три дня в неделю сидеть с Коулом. Теперь чуланы нуждались в уборке, а в буфетах порядок не наводился месяцами. Большую часть времени Кэри занималась домом, гаражом, а когда тошнота становилась сильнее, дремала.
Она видела, что работы достаточно, чтобы занять ее на несколько недель — или хотя бы до того момента, когда она найдет себе другое занятие. И к субботе третьей недели после ухода Тима Кэри уже точно знала, что она должна сделать. Даже если результаты анализов приведут ее в ужас.
Перед обедом она нашла свою мать на кухне с маленьким Коулом.
— Я ненадолго уеду, — она взяла свои ключи и улыбнулась. Пожалуйста, Боже, пусть она не будет любопытной. Только не сегодня.
Элизабет оторвалась от стола, на котором они с Коулом раскрашивали картинки.
— Ты не купишь литр молока?
Кэри почувствовала облегчение. Она и так боялась результатов теста, не хватало еще мать волновать. Она скажет ой позже. Если тест покажет положительный результат... она не могла вынести мысли об этом.
— Конечно. Еще что-нибудь?
Мать подумала минуту.
— Да. Две буханки хлеба и горчицу. Спасибо, дорогая, — она на мгновение всмотрелась в Кэри. — Есть новости?
На краткое мгновение Кэри подумала, что мать говорит о тесте на беременность. Она почувствовала, что кровь отлипает от лица.
— Какие? О чем?
Мать нахмурилась и понизила голос, словно Коул мог как-то понять, о чем они говорят.
— О Тиме. Он не звонил?
— Мама...
— Я знаю, я знаю, — она сделала рукой жест, показывающий дочери, что той не надо ничего объяснять.
Кэри в первый день попросила родителей не спрашивать ее о Тиме.
— Я расскажу вам, если что-нибудь случится, — сказала она им сквозь слезы. — Если он позвонит, если вообще что-либо произойдет, я скажу вам. Но ничего не спрашивайте. Пожалуйста.
— Извини, — ее мать встала и обняла ее. — Мы с папой молимся. Просто... я не знаю. Что он делает, Кэри? Он женатый мужчина. Я спрашиваю себя: может ли быть что-нибудь важнее, чем любовь к моей маленькой девочке?
Очевидный ответ повис в воздухе между ними, как острый меч. Глаза ее матери затуманились, и она еще раз крепко обняла Кэри.
— Ах, дорогая, я сказала глупость.
— Все нормально, — в любой другой день Кэри вырвалась бы из объятий матери и опять попросила бы Бога изменить сердце Тима. Но сейчас у нее было слишком важное дело — она решила обнаружить, не беременна ли. Ей надо было попасть в магазин или аптеку.
— Бог вновь объединит нас как-нибудь. Я правда в это верю. Просто продолжай молиться, мама.
Ее мать кивнула, не в силах говорить.
— Можешь не напоминать.
Кэри, почти не глядя на дорогу, как человек, который большую часть жизни провел в Блумингтоне, проехала по дороге между невысоких холмов и деревьев, украшенных осенью, и оказалась на более оживленных улицах центра. В магазине она взяла первый тест на беременность, какой увидела, и спрятала его в своей корзинке под хлебом. Она увидела пожилую пару из общины и несколько минут поговорила с ними, но почувствовала облегчение оттого, что не встретила больше никого из знакомых.