Мужчины делали предложение его матери, но она предпочла не вступать в брак во второй раз, оставшись верна своему мужу и после его смерти. Когда ее отец учился в колледже, его мать умерла, — похоже, от разбитого сердца.
— Тогда я был очень одинок, но я всегда знал: однажды у меня будет большая семья, их отец ухмылялся и переводил взгляд на жену. — Конечно же, когда я встретил вашу маму, я знал, что решать будет она. Потому что, захотела бы она одного ребенка или десять, она все равно была для меня единственной. Я так любил ее, что это не имело для меня значения.
Мама Кэри изучала экономику в университете Мичиган, а папа изучал медицину, когда они познакомились в библейском лагере. Он любил говорить, что Элизабет была самой прекрасной девушкой университета в тот год, и Кэри в этом не сомневалась. На старых фотографиях Элизабет Бакстер выглядела изящно и в то же время величественно, как королева, в ней было что-то хрупкое и незабываемое. Темные волосы, огромные глаза и фарфоровая кожа. Так теперь выглядела Эшли.
Если верить папе, то они с матерью чувствовали себя мужем и женой с того момента, как познакомились. И когда он спросил ее, сколько детей она хочет иметь, она сказала, что не менее трех.
Эшли нравилось дразнить Люка и Эрин, она говорила, что им повезло, ведь она была хорошей девочкой. Иначе их мать никогда не уступила бы и не родила еще двоих.
История всегда заканчивалась тем, что Джон Бакстер с любовью смотрел на свою жену и говорил что-то вроде:
— Ты просто золото, моя дорогая Элизабет. Я никогда не устану от твоей близости.
Или:
— Для меня драгоценен каждый твой вздох, Элизабет. Тот день, когда я встретил тебя, я получил невероятное благословение.
Кэри всегда видела, что ее родители буквально светились в подобные моменты. Детям Бакстеров не надо было спрашивать, что такое любовь, — они каждый день видели, как относятся друг к другу их родители.
Она закрыла альбом и откинулась на спинку дивана. Она сидела так без движения, а оцепенение превращалось в глубокую печаль. Всю жизнь она мечтала о такой любви, как у ее родителей, о таких взглядах и улыбках, воспоминаниях и обыкновенных чудесах. Всю жизнь чувствовать себя единой с тем, за кого вышла замуж.
Когда Кэри вспомнила об этих мечтаниях, ее утрата показалась большей, чем когда Тим уходил из дома. Даже если они снова будут вместе и со всем справятся, какими будут теперь их воспоминания? Измена Тима навсегда перечеркнула то хорошее, что они пережили вместе. Эта мысль невероятно огорчала Кэри.
Кэри закрыла глаза и помолилась о том, чтобы заснуть. Она просто не могла представить себе, что станет старой и седой и будет вспоминать свое прошлое вместе с Тимом Джейкобсом.
Не теперь, когда она каждый день старалась навсегда об этом забыть.
Глава 14
Пастор Марк работал над проповедью, когда Кэри постучала в дверь его кабинета во вторник.
— Я не рано?
Он встал из-за стола и поприветствовал ее.
— Вовсе нет. Заходи.
Она старалась не встречаться с ним взглядом, смущенная своим видом. Она знала, что под глазами у нее темные круги, а одежда, несмотря на беременность, висит на ней мешком. Пастор Марк, не закрывая дверь кабинета, вернулся в свое кресло и указал ей на диван, который уже много лет стоял в его кабинете.
Кэри села и скрестила ноги. Руки у нее дрожали.
— Ты не смогла уговорить Тима прийти? — голос пастора был мягким, и Кэри немного расслабилась, но на сердце у нее по-прежнему было тяжело.
Она покачала головой и попыталась говорить, но эмоции были сильнее ее.
— Все нормально, на все нужно время, — он печально улыбнулся. — Я не спешу. Ты можешь рассказать мне, что случилось, когда будешь готова.
Кэри вздохнула и уселась на диване поглубже.
— Он ушел почти месяц назад. У него связь со студенткой — и он переехал к ней в тот же день, когда рассказал мне об этом, — она вытащила из сумочки платок и вытерла глаза. — Я звонила ему в ее квартиру вчера вечером. Он хочет развестись.
— А ты?
— Я хочу все исправить, — она вздохнула и закрыла лицо руками. Когда она положила руки обратно на колени, у нее опять потекли из глаз слезы. — Все считают, что я сумасшедшая.
— Нет, — пастор Марк задумчиво склонил голову. — Ты не сумасшедшая, Кэри. Я ведь венчал вас, ты помнишь? Я никогда не забуду, как выглядел Тим в тот день.
Кэри кивнула, она тоже представила себе лицо Тима, каким он был в день их свадьбы. Она никогда бы не смогла представить себе, чтобы он мог полюбить другую. Слеза покатилась по щеке, она стерла ее пальцем.
— Моим родным трудно это вспомнить.
Марк приподнял брови:
— Даже родителям?
Кэри пожала плечами:
— Они пытаются. Они думают, что я поступаю правильно, но им очень тяжело видеть, что мне больно, — она вымученно улыбнулась. — Мои сестры думают, что я должна засунуть его в мешок и сбросить со скалы.
Он моргнул.
— Думаю, это можно понять.
— Да, — фыркнула она, — можно.
— Ты уже это знаешь, но я все равно скажу, — он сделал паузу. — Ты не должна опираться на мнение других людей, только на свое и на мнение Бога.
Кэри кивнула:
— Вот почему я здесь, — ее голос оборвался, она старалась найти нужные слова. — Мне так жаль. Я...
Пастор Марк протянул ей платок и подождал, когда она сможет говорить.
— Я здесь, потому что я хочу вернуть своего мужа, и не представляю себе, как это сделать.
Пастор мгновение смотрел в пол. Когда он опять посмотрел на Кэри, она увидела в его глазах глубину, которой не замечала раньше, и поразилась, насколько то, что с ней произошло, ему не безразлично.
— Ты не можешь заставить это случиться, Кэри. Тим должен тоже этого захотеть.
— Вы думаете, он захочет?
Пастор Марк сложил руки и заколебался.
— А ты как думаешь?
Воспоминания о первых днях брака завертелись в голове Кэри. Как они нашли медузу на мексиканском пляже в медовый месяц. Как покупали мебель для своего первого дома — крохотной квартирки, и как смеялись, когда, вернувшись домой, обнаружили, что диван не помещается в гостиной. Как вместе плакали в скорой помощи, когда потеряли своего первого ребенка.
Эти и множество других моментов вспомнились Кэри, и она улыбнулась сквозь слезы.
— Я не знаю, — она хотела быть честной. — Я знаю, что он любил меня, и я думаю, что часть его по-прежнему меня любит. Прежде всего, я думаю, Бог хочет, чтобы я продолжала любить его и не сдавалась.
Пастор улыбнулся.
— Тогда придерживайся этого, Кэри. Не сдавайся. Это может занять много времени.
Она посмотрела на него, ища в его глазах мудрость, которой у нее не было и которую она не умела найти.
— Есть и еще кое-что, — пастор Марк ждал. — Я беременна. Я обнаружила это несколько дней назад.
Если он и был потрясен, то не показал этого. Он только медленно вздохнул и кивнул.
— Я сказала ему об этом вчера вечером, но потом бросила трубку. После этого я с ним не разговаривала.
— Ты бросила трубку? — в голосе пастора не было осуждения, только любопытство.
— Да. Он сказал, что хочет только развода, и я рассердилась, — она поджала губы. — Я много сержусь на него в последнее время. Это безумие, я понимаю. Я должна делать все, чтобы вернуть его, но иногда я так зла на него, что начинаю его ненавидеть.
— Это не безумие, Кэри. Ты человек, поэтому сердишься, — он помолчал. — Так что Тим знает, что ты беременна и времени у тебя мало.
— Да, — Кэри сглотнула, подавляя печаль. — Я должна быть дома, с ним. Я уже почти на третьем месяце, — она в отчаянии выдохнула. — А потом есть еще Райан Тейлор.
— Райан Тейлор? — пастор Марк слегка приподнял бровь. — Я помню. Вы были так близки когда-то.
— Я думаю, можно так сказать, — она рассказала ему больше, чем планировала, но это казалось ей правильным. Если бы она рассказала о нежелательных чувствах к Райану своим сестрам, они назначили бы дату свадьбы еще до конца разговора. — Я была молода тогда, но он был для меня особым человеком. И теперь...