— И вот этот несчастный Леонард бежит к своим воротам изо всех сил, и я вижу, что никто уже его не догонит и не докричится до него.
Он выпрыгнул на дороге перед ней для большей наглядности.
— Я помчался к нему так быстро, как только мог, и вот уже перед самыми воротами он увидел меня и замер на месте. Эту сцену много раз показывали по телевизору, — Райан подождал, когда она поравняется с ним, и снова пошел рядом. — А потом на него напала вся команда.
Кэри засмеялась, представляя себе несчастного товарища Райана по команде, и Райан толкнул ее локтем в бок.
— Не могу поверить, — он отступил назад на несколько шагов, всматриваясь в ее лицо. — Я тебя рассмешил.
Она подумала о том, во что превратилась ее жизнь: измена Тима, беременность, нежелание Тима говорить с ней, требование развода, нежелание поддаваться чувствам к Райану Тейлору, какими бы они ни были.
Она определенно не смеялась уже очень давно.
Теперь она чувствовала, что ее щекам становится жарко под его взглядом, она в шутку толкнула его в грудь.
— Перестань пялиться на меня.
Он еще раз отступил. Последние десять минут прогулки он рассказывал истории и вспоминал забавные случаи из их прошлого. Когда они дошли до дома Бакстеров, Кэри чувствовала себя так, словно опять готова жить. Поднявшись на крыльцо, она улыбнулась.
— Было приятно тебя увидеть.
Беспечное выражение исчезло с его лица, их глаза встретились.
— Мне тоже, — он заколебался. — Кэри, я...
Она подняла руку.
— Не надо.
Они опять вели себя, как друзья, смеялись, дразнили друг друга, наслаждались обществом друг друга, не опасаясь влечения. Она не хотела, чтобы он еще раз сказал о своих чувствах к ней, особенно сейчас, когда, если бы не вера и убеждения, она с радостью убежала бы с ним и никогда не оглядывалась на Тима Джейкобса и жизнь с ним.
— Я замужем, Райан. Я собираюсь остаться женой этого человека. Пожалуйста, будь моим другом. И больше никем.
Его глаза увлажнились, и она подумала, что редко видела его таким взволнованным. Внутри нее что-то шевельнулось, и ее глаза тоже знакомо защипало.
— Я уважаю твои чувства, Кэри. Я могу не понимать их, но я их уважаю, — он потянулся к ней и быстро обнял ее. — Я с тобой. Всегда, когда буду тебе нужен.
Она подумала, не сказать ли ему, что она беременна, но что-то удержало ее, словно, сделав такое интимное откровение, она пересекла бы черту, которую не хотела пересекать. Она сморгнула слезы и улыбнулась ему:
— Спасибо.
Потом, пока он не сказал что-нибудь еще, пока она не забыла о своих убеждениях и не поцеловала его так, как ей смертельно хотелось сделать, она повернулась и ушла в дом. Она слышала, как он спустился с крыльца, прошел по двору и завел машину. Когда он уехал, она пошла в свою комнату и закрылась в ней, думая, не сошла ли она с ума.
Слезы навернулись на глаза, и она знала, что есть только один способ освободиться от печали, терзавшей ее душу. Она встала на колени у кровати. Склонив голову, дрожа от рыданий, она зарылась лицом в простыню и взывала к Тому, Кто единственный мог сделать ее жизнь осмысленной.
Господи, мне нужно чудо, я дошла до предела.
Довольно для тебя благодати Моей.
Она опять вспомнила этот стих Писания, и на этот раз на ум пришло и продолжение.
Ибо сила Моя совершается в немощи.
Рыдания затихали. Бог был с ней; Он видел, как она слаба. И Он знал, что ей нужно: не одно чудо, а два.
Во-первых, Тим должен был исправиться и вернуться к ней. И во-вторых, если он вернется, она должна как-то научиться снова радоваться своей любви к нему.
Несмотря на то, что ей так хорошо было бы в объятиях Райана Тейлора.
Глава 16
Вечером в субботу у Анжелы было дополнительное занятие по современной истории, и Тим решил заехать домой и кое-что забрать. Он позвонил, но Кэри не ответила, и он подумал, что она либо на работе, либо в доме родителей.
На самом деле он хотел встретиться с нею. Тогда он мог бы посмотреть ей в лицо и понять, что она имела в виду, говоря о ребенке. Он сто раз производил с тех пор подсчеты и не мог представить, как она могла только что обнаружить свою беременность. В последний раз они были вместе еще в августе, когда он старался выбросить из головы Анжелу и наладить отношения с Кэри.
Если она забеременела тогда, то прошло уже три месяца. Как она могла не обнаружить этого раньше? Тим не сомневался, что она должна была. У них же есть эти тесты, верно?
Он думал об этой возможности, когда ехал к университетскому парку — старому району, в котором они собирались жить вместе вечно. А что, если она действительно беременна? Сколько раз за их совместную жизнь он мечтал о ребенке, представляя себе, что их с Кэри дом наполнится малышами?
Мысль о Кэри, воспитывающей ребенка в одиночестве, вызывала у него тошноту. Ему не будет радости от жизни с Анжелой, если в десяти минутах от него Кэри будет жить как мать-одиночка.
Он свернул к дому и вошел через кухонную дверь. На автоответчике было только одно сообщение.
Тим нажал на кнопку воспроизведения.
— Привет, Тим. Это я, пастор Марк, из церкви Клир-Крик. Сегодня я говорил с Кэри и оставил тебе сообщение на работе. Не уверен, что ты его получишь, но, если получишь, я был бы очень благодарен, если бы ты позвонил мне. По утрам я у себя в кабинете, — пастор перечислил несколько телефонных номеров и повесил трубку.
Тим почувствовал, что краснеет. Зачем Кэри пришла к нему? И зачем он позвонил Тиму домой? Тим тихо выругался. Проповедники все одинаковы — куча глупцов, приносящих добро и желающих спасти мир. Ему не нужно было спасение. Он уже пытался идти этой дорогой и потерпел неудачу. Теперь оставалось только построить жизнь с Анжелой и постараться найти счастье.
По крайней мере, так было, пока Кэри не оказалась беременной.
Он вошел в гостиную и резко остановился. На столе лежало четыре конверта. На каждом было написано его имя и дата — одно из чисел прошлой недели.
Что это такое?
Тим слышал, как бьется его сердце. Он взял первый по дате конверт и открыл его. Выпить бы. Эта мысль пронеслась в сознании, но он отогнал ее. После той ночи с Анжелой, когда по телевизору выступал проповедник, Тим решил не пить в течение дня. Он был уверен, что, пока будет держать это обещание, у него не будет проблем. По крайней мере, таких, как у дяди Фрэнка.
В конверте Тим нашел письмо. Он развернул его и узнал почерк Кэри. Он вздохнул, его взгляд упал на портрет, висевший на стене гостиной, — Кэри в подвенечном платье.
У него перехватило дыхание, когда он всмотрелся в ее лицо, ее улыбку. Ее полные веры глаза. Какими бы ни были его планы на будущее, он не мог отрицать, что она красива. Он смотрел на картину и почти слышал ее смех, почти чувствовал прикосновение к ее коже.
Он отвел взгляд от портрета и прошел через гостиную к большому креслу. Сел и начал читать письмо, с комом в горле.
Дорогой Тим, вот единственная вещь, которую я хотела бы сказать тебе прямо сейчас: я тебя люблю.
Даже после того, как все это произошло, хотя ты переехал к ней, я все равно люблю тебя. Разве это не безумие? На самом деле я просто знаю настоящего Тима Джейкобса. Человек, за которого я вышла замуж, любит Бога и никогда не поступил бы так со мной. Мы как-то должны пережить то, что сейчас происходит.
Кэри в подробностях вспоминала счастливые моменты их брака. Читая, он увлекся воспоминаниями о том времени, когда ему и в голову бы не пришла возможность связи на стороне, не говоря уже о том, чтобы уйти к другой.
Он продолжал читать, но, когда он дошел до последних строк, его сердце замерло.
Кстати, я прекрасно помню, что сказала тебе вчера вечером. Я уже три месяца как беременна, Тим. И, когда я начинаю так сердиться на тебя, что мне хочется что-нибудь разбить, когда я так одинока и плачу, пока не усну, когда я ненавижу тебя за то, что ты сделал, мне достаточно вспомнить о драгоценной жизни, растущей во мне, чтобы понять правду.