— Должен же быть другой выход.
Я отрицательно качаю головой.
— Он говорит, если Дон заподозрит, что его обманули, он начнет охоту на меня и Драгана.
— Господи. Какой ужас!
— Хуже всего то, что я даже не в состоянии все объяснить своим родителям, потому что эти люди могут заявиться к ним. Они смогут быть в безопасности, если будут думать, что мы обе исчезли, но я не могу таким образом поступить с мамой, так ее уничтожить. Я не смогу жить с собой в ладу, если сделаю нечто подобное. Она сойдет с ума от беспокойства. После того, как мы уедем, я хочу, чтобы ты все рассказала маме. Она что-нибудь придумает и передаст отцу. С его старческой забывчивостью, он едва может вспомнить, что вчера ел, так что это не столь важно. А мама умеет хранить секреты, поэтому я не волнуюсь, что она проболтается соседям или кому-нибудь еще.
Синди вдруг начинает плакать, от ее слез мне становится только хуже. Уверенная в себе Синди. Последний раз я видела ее плачущей, когда умерла ее собака и это было пятнадцать лет назад.
— Как такое могло случиться с тобой? — шепотом спрашивает она, цепляясь за меня, а я за нее.
Мы обе резко поворачиваемся, чтобы взглянуть на маленькую Янну, спящую на диване. Она совершенно не обращает внимания на тотальную катастрофу, разворачивающуюся перед ней на полу нашей квартиры. Если я сделаю все, как сказал Драган, мы будем в безопасности, только мы двое против целого мира. Но если я останусь и со мной что-нибудь случится, она станет сиротой. Я не могу позволить ей остаться совсем одной. Я обещала Октавии заботиться о ней, пока она не повзрослеет.
— Он сказал мне собрать самое необходимое на одну ночь, — говорю я почти спокойным голосом. Теперь, когда я выплакала слезы, шоковое ощущение опять возвращается. — По одной небольшой сумке для каждой. Ничего, чтобы привлекло внимание наших соседей, или заставило бы их подумать, что мы уезжаем. Мы должны выйти до восхода солнца и где-нибудь спрятаться до тех пор, пока не настанет время ехать на вокзал. — Я смотрю на часы. Я должна придерживаться его плана.
Синди обнимает меня еще сильнее, прерывисто дыша и всхлипывая.
— Моя тетя на неделю уехала из города. Ты можешь остаться у нее до отхода поезда. Ты никогда не была в ее новой квартире, так что тебя там никто не узнает. Она разрешила мне пользоваться ее машиной. Она стоит у подъезда, так что нам не придется рисковать и ехать на такси. — Теперь, когда она выплакалась, она полна решимости помочь.
— Нет, такого не было в плане. Любое изменение в плане приведет к его разгадке.
Она встает и поднимает меня на ноги.
— Прекрасно. Я все понимаю. Давай. Пошли соберем сумки для тебя с Янной.
Я следую за ней и делаю то, что она мне говорит, мои внутренности онемели, голова захламлена обрывками мыслей, совершенно бессмысленными мыслями. Мне ужасно хочется увидеть Драгана. И мне хочется вернуться в его холодную квартиру и попросить проводить меня. Я бы хотела найти хоть какой-то выход из этой ситуации, но я чувствую сердцем, если бы был выход, он бы его предложил. Он знает, что его нет. Если он говорит, что нам с Янной угрожает этот псих, то я ему верю.
Мы заполняем рюкзак Янны и сумку для с моей одеждой и еще парой вещей — семейным фотоальбомом, хорошо потертым, любимым плюшевым мишкой Янны. Константин несколько раз повторил, что я должна оставить туалетные принадлежности, кошелек с деньгами и кредитными картами, а также паспорт и водительские права. Если мы возьмем личные вещи, то полиция подумает, что мы скрылись куда-то в ночи, но если оставим их, то решит, что мы не предполагали никуда убегать. И кроты Дона, работающие в полиции, доложат ему об этом.
— Хорошо, давай повторим историю, которую ты расскажешь всем, включая полицию, — говорю я Синди.
Она быстро рассказывает историю, придуманную Драганом по поводу нас. Она спала в своей комнате. Когда она проснулась, нас уже не было. К сожалению, она ничего не слышала, потому что очень крепко спит. Я уезжала на выходные, но не упоминала о желании куда-то еще уехать. Да, я ездила на выходные с мужчиной, но она понятия не имеет, кто он и где живет.
Затем я последний раз обхожу квартиру, в которой мы втроем прожили несколько лет, наши личные фотографии на каждой стене — наши воспоминания, и каждый предмет об этом говорит мне об этом. Мы создадим новые воспоминания, вдвоем. Нам придется это сделать.
Я возвращаюсь в гостиную, мы не включили свет.
— Хорошо, я готова.
Мы одновременно тянемся друг к другу и обнимаемся так сильно, что аж больно. Мы обе вздыхаем, пытаясь не заплакать. Я не знаю, что сказать. Я даже не могу вспомнить время за всю свою жизнь, когда не знала Синди. Она прошла со мной через все. После сегодняшнего вечера я не знаю, когда увижу ее снова и увижу ли.