— Обещаю, — Жак перегнулась через стойку, положив свои наманикюренные руки на стол. — Это сейчас кажется подавляющим, но на самом деле это такая замечательная возможность.
— Действительно? — уточнила я.
— Конечно! — ее глаза блеснули. — Просто подумай о возможностях трудоустройства, которые ты получишь, поработав с Николаем несколько месяцев.
— Год, — исправила ее я.
Она замерла.
— Прости?
Я разве сказала что-то не так? Я заправила выпавшую прядь волос за ухо и пожала плечами.
— Контракт заключен на год.
Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но потом закрыла обратно. Когда она заговорила, ее голос казался немного напряженным:
— Год — довольно долгое время.
— Расскажи мне об этом, — я выдавила улыбку. — Это не нормально?
— Нормально, — она пожала плечами. — Что нормально?
Отстраняясь от стойки, она наклонила голову.
— Увидимся завтра, Майя.
— Хорошо.
Дверь закрылась за ней, погружая меня обратно в тишину, в то время как я сидела и гадала, что, черт побери, мне теперь делать.
Мой телефон пиликнул, уведомляя о новом текстовом сообщении.
Н: Готово.
Я: Отлично.
Что он хотел, чтобы я написала? Поздравление?
Н: Мне нужно, чтобы ты помогла с уборкой.
Я: Хорошо…
Н: Должен ли я и это тебе объяснять? Майя. Приходи.
Бормоча проклятья, я оттолкнула телефон подальше, встала и потопала по коридору.
Дернула дверь, открывая, и замерла, когда увидела его, снимающего окровавленные перчатки.
— Майя, — сказал Николай, не оборачиваясь. — Будь полезной и поменяй белье на кушетке.
Я показала язык ему в спину и подошла к кушетке, сдергивая простыни, пытаясь не фокусироваться на крови, которую на них видела. Почему в первую очередь должна быть кровь?
Никаких вопросов. Ладно.
— Тебе любопытно, не так ли? — его мягкий голос проник в мои мысли. — Я практически могу слышать, как работает твой мозг. Осторожнее, или ты причинишь себе боль своими… теориями.
— Теориями? — я пожала плечами и бросила простыни в рядом стоящую корзину, на которой было написано «Прачечная». — Почему у меня должны быть какие-либо теории? Ты всемирно известный врач, принимающий пациентов поздним вечером, которые выглядят как проститутки, и у тебя нет абсолютно никаких документов в компьютере. Теперь, как ты думаешь, что бы я сделала со всем этим?
— Я не уверен… — он скользнул рукой по моему плечу, и развернул меня лицом к себе. — Что бы ты сделала со всей этой информацией?
— Пошла в полицию, — выпалила я.
От его улыбки мне захотелось ударить его.
— И что бы ты сказала? Мне платят полмиллиона в месяц за работу, на которую я подписалась? О, и, кстати, мой отец — Александр Петров, возможно, у вас есть его дело под рукой?
— Ты сволочь, — прошипела я.
— А ты… — он испытывающе посмотрел на меня, — интересная.
— Что бы ты ни делал, это не может быть легальным.
— Ах, так у дочери босса русской мафии есть… мораль? — в его глазах читалась насмешка, когда он прошептал хриплым голосом. — Какая жалость.
— Тебе еще что-нибудь нужно?
— Сегодня? — он облизал губы. — Думаю, что да.
Он двинулся слишком быстро, и я не смогла подготовиться. В одну минуту он возвышался надо мной, а в следующую уже прижимал меня к стене, его губы были в двух сантиметрах от моих.
— Ты принадлежишь мне.
— Ты уже говорил это, — я едва смогла выдавить из себя слова, настолько мое горло пересохло.
— Я могу сделать с тобой все, что захочу… И никто не услышит твоих криков, Майя, никого не будет это волновать. Для тебя очень разумно помнить, кто держит твою драгоценную жизнь в своих руках. Что я здесь делаю — не твое собачье дело. Выполняй работу, за которою я тебе плачу отвратительно много денег, а когда все закончится, я напишу тебе блестящую рекомендацию.
— Это будет до или после того, как ты заставишь меня спать с тобой, как делал со всеми предыдущими девушками, работавшими на тебя? — слова вылетели из моего рта прежде, чем я смогла их удержать.
Его глаза сверкнули.
— Если я тебя захочу, ты об этом узнаешь.
Это было оно. Одним этим предложением он сделал мне больно. Заставил чувствовать себя не только ничтожной, но и отвергнутой самым мерзким образом, после его слов мне захотелось плакать.