— Да, слушаю. Кто это? — Ира так стиснула пальцы, что побелели костяшки. А затем в салоне машины повисла такая тишина, что заложило уши. И только когда звонок прервался, Зимина обессиленно выпустила телефон из рук.
— Ирина Сергеевна, что случилось? — обеспокоенно спросил Щукин, тронув начальницу за плечо.
— Пашу… похитили. Требуют два миллиона, — с трудом выговорила Ирина побелевшими губами. Зажмурилась на несколько секунд, медленно выдыхая, а когда открыла глаза, перед ее спутниками снова возникла каменно-сдержанная и неестественно спокойная полковник Зимина. — Вот что, Вадим. Вызывать пока никого не будем, вообще лишний шум поднимать не надо. Отвези меня в банк, потом домой, дальше будем думать, что делать…
***
— Нет, Ир, ни на какую встречу с похитителями ты не пойдешь, — отрезала Лена, нервно пройдясь по кухне. Опустилась на стул, защелкнула молнию спортивной сумки, до отказа набитой купюрами. — Ты хоть сама понимаешь, как это опасно?
— Я понимаю, что если я не отдам им эти гребаные деньги, они убьют Ткачева, — очень тихо и ненормально-ровно откликнулась Ирина, не поворачиваясь от окна.
— Ир, ну нужно же что-то придумать!
— Что придумать? — Зимина наконец повернулась и, сделав пару шагов, осторожно уселась за стол. — Они предупредили, что если я кому-то расскажу, то…
— Да это все понятно, — перебила на полуслове Измайлова. — Но сама ты не можешь так рисковать, это слишком опасно!
— Лен, не надо говорить мне очевидных вещей, — устало выдохнула Ира, стискивая пальцы в замок. — Только, боюсь, выбора у меня нет.
Измайлова вдруг хитро улыбнулась, торжествующе откидываясь на стуле.
— Ир, а у меня ведь паричок-то сохранился.
— Какой паричок? — Ирина подняла на подругу непонимающий взгляд.
— Тот самый, Ир, которым мы прокурорскую слежку дурили, помнишь? Может, стоит попробовать?..
***
От напряженного ожидания затекла спина, плотная ткань маски противно покалывала кожу, ладони в перчатках вспотели. В прицеле с высоты этажей местность просматривалась как на ладони, а уж позиция для стрельбы, он не ошибся, получилась просто идеальной. Да и скрыться тут не составит труда — кругом развалюхи и недострой, с одной стороны — лес, с другой — трасса, по которой непрестанный поток машин летит со скоростью света. Да и кто будет охотиться за снайпером, когда все будет сделано? Она ведь вряд ли растрезвонила о похищении своим приятелям-подельникам, отлично понимая, как это рискованно, соваться с официальным заявлением не стала бы тем более. Так что в этот раз все уж точно должно пройти как по маслу — сначала пристрелить эту суку, затем убрать придурка Десятникова, который может на него указать… И наконец-то можно будет вздохнуть спокойно.
Контрольное время пять минут.
Он перевел взгляд с наручных часов вниз, на улицу, — из-за поворота как раз показался хорошо знакомый мерс. Дверца со стороны водительского места медленно приоткрылась; мелькнули рыжие волосы. Значит, все-таки послушалась, приехала одна, надо же, как трясется за своего оперка…
Отработанным когда-то давно движением вскинул винтовку на плечо, почти сразу находя в прицеле мишень. Почему-то не к месту подумалось, что на темно-красном балахоне не будет видно крови, а затем палец плавно нажал на спуск.
Сделано.
========== IV. 19. Ниточка ==========
Все-таки он недооценил эту хитрую, подлую, изворотливую суку — даже деморализованная, загнанная в угол, она все равно умудрилась извернуться, подставить, но предчувствие опасности сработало слишком поздно — он уже спускался по последним ступенькам к выходу, когда ощутил что-то неладное.
Так и есть — двое ее шестерок, опер Савицкий и алкаш-участковый, паслись у двери, ожидая своего звездного часа. Нет уж, хрен там, ничего у вас не получится, зло подумал он, сходу обрушивая футляр с винтовкой на затылок Савицкому. Опер, пошатнувшись, качнулся в сторону, прямо на не ожидавшего ничего Фомина — и этих секунд хватило, чтобы дернуть дверь подъезда и рвануть на другую сторону узенькой улочки, прямо к кустам, за которыми была скрыта машина. И пока неудачливые дружки Зиминой, опомнившись, вылетели из подъезда, машина уже тронулась с места, чтобы через несколько секунд затеряться в огромном потоке на шумном шоссе.
***
Он адски устал. Сначала — беспорядочное блуждание по раскисшему от недавнего дождя лесу, потом — бесконечная лента шоссе с проносившимися мимо автомобилями — никому не пришло в голову подобрать на обочине грязного помятого мужика откровенно бандитской наружности с поцарапанной рожей. Ко всему прочему, вскоре снова ударил ливень, в ботинках противно зачавкало, а вся одежда вмиг стала противно холодной и мокрой насквозь, и от озноба стало изрядно потряхивать. Так что когда невдалеке показался знакомый дом, Ткачев практически перестал соображать — хотелось только забраться куда-нибудь в тепло и просто лечь. Ну и еще, пожалуй, поесть.
Дверь распахнулась практически сразу. Ткачев ввалился в прихожую, едва держась на ногах и мало что осознавая вокруг.
— Господи, Паш…
Вздрогнул — будто окатили ледяной водой. Огромные, испуганные, потемневшие от тревоги, на него смотрели самые родные глаза.
***
— Ну ты, конечно, наделал шороху, — проворчал Савицкий, прикладывая пакет со льдом к ушибленному затылку, пока Ирина Сергеевна, пристроившись на диване рядом с пленным героем, подкладывала ему на тарелку новую порцию вкусностей. Ткачев, умывшийся, с наклеенными тут и там пластырями, и впрямь смотрелся этаким героем в редкие минуты затишья, хотя на деле чувствовал себя препротивно — всех перепугал, никого не поймал… — Как ты вообще выбрался-то?
— Да этот придурок меня даже связать нормально не смог, а потом и вовсе куда-то свалил, так что времени у меня было дофига. Перетер веревки, ну и рванул. Только напрямик не решился тащиться, мало ли, вдруг они вернутся, а пока другую дорогу искал…
— Они? Ты сказал “они”? — перебила Ира, напрягшись, и отставила чашку с чаем. — Он что, не один был?
— Да в том-то и дело. Я когда очнулся, Червонец с каким-то мужиком базарил, тот его подбивал на то, чтоб деньги вытрясти, раз такой удобный случай подвернулся, и еще…
— Что еще?
— Говорил, что ему очень надо кого-то достать. Судя по всему, вас.
— Вот оно что, — медленно произнесла Ира, с силой сжав пальцы. — Значит, похищение им нужно было только для прикрытия. На самом деле…
— На самом деле они тебя убить хотели, Ир, — безжалостно договорила Измайлова и поморщилась — место, куда в бронежилет угодила пуля, все еще изрядно ныло, да и синяк остался приличный. Страшно подумать…
— Вот же неймется кому-то, — Ирина, осторожно поднявшись, неторопливо отошла к окну — теперь свет бил ей в спину, и различить ее эмоции не получилось бы при всем желании.
— Делать-то чего будем? — первым подал голос Паша в повисшей тишине. — Они ж скоро узнают… ну, что вы… что у них ничего не вышло.
— Прятаться тебе надо, Ир, — сходу поддержала Лена, но договорить не успела. Ира, возмущенно развернувшись, разом вспыхнула.
— Что? Прятаться? Ну уж нет! Да я спать спокойно не смогу, пока этот урод где-то ходит! Я жить нормально хочу, а не вздрагивать от каждого шороха!
— Ирин…
— Ткачев, даже не начинай! — глаза у Зиминой полыхнули так, что Паша всерьез забеспокоился — еще одно слово, и тяжелая ваза, стоявшая на столике, полетит прямиком в его голову. — Я должна знать, что происходит вокруг меня, а не трястись от страха! И только попробуй мне напомнить!..
— Да молчу я, молчу, — вздохнул Ткачев и только покачал головой. Нет, эта женщина определенно сведет его с ума…
***
— Товарищ полковник, разрешите?
Ира, вздрогнув от неожиданности, едва не выпустила из рук лейку — на подоконнике медленно, но верно разливался небольшой ручеек, капелью оседая на пол. Наспех швырнув в импровизированный водоем первую попавшуюся под руку бумажку, Ирина оглянулась, одарив вошедшего сердитым взглядом.
— Земцов, чего тебе?
— Ирина Сергеевна, у нас тут… ну, в общем…
— Да не мямли ты уже! Говори толком, что случилось. И сядь, хватит маячить!
Земцов послушно опустился на ближайший стул и снова начал маяться. Ира со вздохом уселась на свое место и терпеливо ждала, хотя очень хотелось как следует рявкнуть и узнать наконец, в чем суть дела.