— Нужно бы дать нашей троице пару дельных советов бесшумного передвижения по замку.
Фред тем временем почти неслышно добавляет:
— Чему-то Грейнджер все же придется учить.
flashback-1992
Девушка дарит ему наиболее подходящую книгу, уверенная как никогда, — этот презент попадет в самое яблочко.
— «Веселость не порок, или как жить от души»? — парень смеется продолжительно и искренне. — От Гермионы, — он смакует ее имя, пробует каждую гласную на вкус, оформляет консонантами, словно упаковывает шоколадную конфету в золото обертки.
Слишком редко Фред ее так называет.
Мой подарок тоже понравится тебе, Герм. Он не заменит тысячи извинений за то, что ты называешь «глупыми вредилками», но все же придется по душе и немногим загладит вину.
Погодите, вот только почему Рональд вновь так напряжен и разочарован.
— Мне показалось, такому ты точно обрадуешься, — она смущена, прячет взгляд в пол, мило заливаясь румянцем.
Рон, прекрати переводить свои полные угнетенности глазенки с нее на меня.
— Спасибо, конечно, спасибо… — Фредерик отчего-то часто моргает и хмурится, будто ведет внутреннюю борьбу, не в силах выдавить и слова.
Братец, неужели я прислушиваюсь к голосу совесть ради тебя? Или все же ради нее? Ронни, такими темпами ты будешь мне должен по гроб жизни.
— …но, боюсь, тебе показалось, — он отвечает все еще несмело, но сами слова оказывают больший эффект противоречия, чем манера их произнесения.
Фред, неужели тебе не понравилось? Ты все еще не остыл от моего прошлого бунта? Ты злишься?
Он произносит заклинание — красота его звуковых хитросплетений ублажает слух, но Гермиона успела оглохнуть секунды назад. И роза, получившаяся из книги, достойна всплеска восхищений, но глаза волшебницы тоже уже застелены пеленой тумана.
Ты действительно меня ненавидишь?
Джинни раздраженно бьет Фреда по плечу маленькой ладошкой, еще не понимая трагизма всего произошедшего.
Джордж знает все без подсказок и подбадривает Гермиону легким прикосновением. Мол, ты прости, он совсем не в ладах с головой. Просто потерялся в себе и, думается, окончательно запутался.
В конце концов, мы ничего не знаем о своей любви, зато видим, как она вскоре поглотит другого.
Никто, к сожалению, и думать не думал, что будущие чувства Ронни и рядом не стоят с неосознанными попытками Фреда добиться счастья Гермионы ее же методами.
Может быть, хотя бы так ты перестанешь обманывать себя, Герм.
Может быть, хотя бы так я докажу тебе, что не стою всех этих восхваляющих меня мимолетных взглядов.
Маленькая, глупенькая Гермиона.
И не менее глупый Фред, в свои четырнадцать только играющий в неумелого спасителя.
flashback-1993
— Вы пятнадцатилетние оболтусы! Сколько вам раз нужно повторить, что нельзя — подчеркиваю, нельзя — подсовывать маленького змееныша, пусть даже и ненастоящего, в вещи сестры, которая только-только оправилась от событий, напрямую связанных с Василиском!
— Воу-воу, Грейнджер, ты как несколько дней вышла из оцепенения, а уже разносишь все в пух и прах! Почувствовала вкус любимой дисциплины? — Фред поднял руки в шуточном знаке примирения, не собираясь проигрывать этот бой. — Мир жесток, девочка! Со страхами нужно уметь бороться! Если б не ты, Джин додумалась бы сама отправить этого змееныша…
— Однако я здесь! Остальное меня не интересует! Вы снова пытаетесь надругаться над чужими правами и личным пространством человека!
Их проблема всегда заключалась в том, что они ненавидели проигрывать друг другу.
Я скучала, Фредерик, по твоим огненным волосам и заразительному смеху. Когда я пришла в себя, сразу подумала о том, что хочу тебя увидеть. Вот только ты опять воспламеняешь во мне дикую агонию борца за правосудие.
— Кто бы говорил, Грейнджер! Сейчас ты сковываешь мои права талантливого изобретателя и рушишь еще несуществующую, но уже великую карьеру! — давай, мальчик, держи себя в руках и своди все в шутку.
Я безумно рад тому, что ты в порядке, Гермиона. И я бы сказал тебе это в лицо при первой же возможности, не убивай ты во мне все черты благородства своим криком.
— Вы с братцем зациклены на нарушении правил… — она тяжело дышит, подбирая аргументы.
Остановись, Фред, хватит поступать, словно ненаигравшийся мальчишка. Я не хочу тебя отчитывать, но ты не оставляешь мне выбора. Ты поступаешь неправильно. Не этому меня учили всю жизнь.
Этому меня научила жизнь, Гермиона, как ты не поймешь?
— …ты сама нарушила уже сотню! — им везло ссориться в пустой гостиной, где один камин да гобелены были свидетелями растраченных впустую слов. — Не притворяйся ярой их защитницей, когда сама-то ни во что не ставишь школьный устав!
— Я боролась со злом, Фредерик, — она перестает кричать, и раскаленный воздух вокруг них заметно остывает, уходя в минус.
— А что мы делаем по-твоему? — он подходит ближе и наклоняется над ней, заглядывая прямо в охлажденный каштан.
Только не произноси то, что собираешься. Обмани меня. Промолчи, Гермиона.
Пока вы строили планы своих шалостей, мы рисковали жизнями. Я хочу тебя оправдать. Но ты, кажется, меня не понимаешь совершенно.
— Вы бесцельно проводите время.
Ты не хочешь понимать меня, Миона. Самоуверенная. Хладнокровная. Мне казалось, в твоих глазах было столько радости, когда мы встретились взглядами в Большом зале после твоего восстановления. Мне казалось, мы сможем стать хорошими друзьями.
— Продолжай ты быть камнем, проблем было бы меньше.
Я имею в виду, ты бы не стала свидетелем нашей шутки над Джинни, и этой ссоры — очередной, тысячной, на пустом месте — не случилось бы.
По-твоему, я навсегда должна была занеметь, чтобы не портить вам жизнь?
Они снова расходятся, не зная, как закончить перепалку не минором. Он снова упрекает себя в неуместном многословии и эмоциональной нестабильности. Он любит свою сестренку и знает ее твердый характер, проявивший себя с малолетства. Он учитывает все риски, используя изобретения для наибольшего положительного эффекта.
А что Гермиона?
Она смотрит на эту же ситуацию под другим, не менее верным, углом. Вот только она, к слову, как и близнец, не может сместить свой вектор в сторону рассуждений оппонента.
Вот только она снова ловит себя на мысли, что он желает ей оставаться немой и обездвиженной.
flashback-1994
— Поздравляю, Грейнджер, с лучшим ударом за всю историю Хогвартса! Малфой убегал, словно ужаленный, это стоило запечатлеть на колдографии… — Фред ликует, хлопает в ладоши и обступает Гермиону со спины, разминая ее плечевые суставы, словно борцу перед заведомо удачным раундом, пока Джордж договаривает за него:
— …вот только мы не успели, потому что были озадачены одним фактом.
Братья появляются перед лицом раскрасневшейся Гермионы и осматриваются по сторонам в поисках чужих свободных ушей. Не найдя таковых, продолжают:
— Ну же, раскрой нам свой секрет клонирования.
Девушка застывает на месте, пытаясь собраться с мыслями и ответить наиболее правдоподобно на заставший ее врасплох вопрос. Сил хватает на банальности:
— Я не понимаю, о чем вы.
— Брось, Гермиона! — ее имя в желанных устах раскаляет воздух и заставляет забыться.
— Мы своими глазами, — Фред двумя пальцами указывает на свои прищуренные в хитрой ухмылке омуты, — видели, как ты выходила из кабинета Снейпа по направлению к башне факультета…
— … а уже через две минуты стремглав сбегала с противоположной лестницы.
Я украдкой слежу за твоими перемещениями, не в силах оторвать глаз от заманчивых кудряшек, вечно занятых решением чьих-то проблем. Подумала бы о себе, дурочка.
— Я быстро передвигаюсь в пространстве, если вы не заметили. Залог хорошего аппетита, знаете ли, — гриффиндорка гордо задирает свой тонкий носик, решительно желая пройти мимо надоедливых близнецов.