— Как насчет обеда? — поинтересовался я, спускаясь со второго этажа.
— Я уезжаю в Третий Центр, поэтому пас, — покачала головой Аврора.
— И что там в Третьем Центре? — я прищурил свои глаза, подозрительно рассматривая свою младшую сестру.
— Ничего, что бы тебя касалось, — парировала она и свернула от нас в сторону общежития.
— Ну а ты? — я посмотрел на Кэтрин. — У тебя пациенты, поэтому меня, блять, все кидают?
— Нет, — усмехнулась она и взяла меня под руку, — мои пациенты могут подождать, а твой желудок явно требует еды и кампании, поэтому пойдем в столовую.
— Вот это другой разговор, — я широко улыбнулся, направляясь вниз по узкой улице.
Несмотря на толпу людей, я смог протиснуться к самому началу, нагрузив поднос под завязку. Кэтрин сдержанно беседовала с Джессикой, стиснув пальцами столешницу. Я слегка притормозил, оценивая обстановку за столом. Джессика выглядела такой же нервной, хотя это ее обычное состояние. А вот то, что она заставляла нервничать Кэтрин, мне не нравилось.
— Привет, Джесс, — я бахнул на стол большой поднос, заполненный едой, — пообедаешь с нами?
— Нет, я не голодна, — Джессика встала на ноги и задвинула за собой стул, — но спасибо, Пол.
— Я не уверен, что ты ешь, поэтому взял всего понемногу. Ты выбери себе, а что не ешь — съем я.
— Где Кристофер? — как бы между делом поинтересовалась Кэтрин.
— Собирался со мной, — я проглотил кусок мяса, чувствуя, как мой желудок начинает успокаиваться, — но Майкл попросил его задержаться.
Кэтрин всеми силами пыталась оставаться не заинтересованной в моем брате, но ее глаза то и дело обводили помещение, пока ногти барабанили по высокому стакану, заполненному холодным чаем.
— Так что, — с набитым ртом спросил я, — какой ты видишь свою жизнь, Кэтрин?
— Если бы я знала, — вздохнула она и вытерла рот салфеткой, — такое чувство, что я живу одним днем. Мне не хочется думать о том, что ждет меня за пределами этого города. Хотя, конечно, это не самое верное решение.
— Что тебе мешает бросить все и остаться здесь? — я пристально рассматривал ее лицо. Мне не нравилось то, как она колеблется. Кристофер не ее игрушка для траха. Ей следовало думать головой, прежде чем бросаться в этот чертов омут с головой.
— Как минимум, моя работа, — она сделала еще один глоток, — я долго работала, чтобы добиться хорошей должности. Я не готова перечеркнуть десять лет упорного труда и бессонных ночей.
— Кристофер не стоит того, чтобы рискнуть карьерой?
— В том то и дело, Пол, что я не хочу выбирать. Мне одинаково важна моя работа, как и Кристофер. Но я не готова пожертвовать одним, ради другого. Мне надо время, чтобы все обдумать.
Я невесело усмехнулся и отставил пустую тарелку в сторону. Конечно, я не тот человек, который может давать советы, но ее пренебрежительное отношение к Кристоферу больно задело меня.
— Если бы ты любила его, Кэтрин, перед тобой не стоял бы выбор.
Я с шумом отодвинул стул и встал на ноги.
— Для меня тут все очевидно. Ты сидишь на двух стульях. И я блять самый последний человек в этой ебаной вселенной, который может давать советы, но подумай об этом. Кристофер увяз в тебе по уши. Стоит оно того, чтобы потом вырвать его сердце из груди и растоптать своими каблуками?
Я оставил ее за столом и выскочил на улицу, вытаскивая сигарету из пачки. Мое сердце лихорадочно колотилось, пока я пытался щелкнуть зажигалкой. В моей голове оформилась мысль, которая не давала мне покоя. А что мешает мне подойти к Элизе?
Хотя нет, я знал ответ на этот вопрос.
Я был уверен, что она отвернется от меня.
Я импульсивный, неуравновешенный, с жаждой насилия и безумным желанием творить хаос вокруг себя.
Зачем ей такой, как я?
Уверен, что с нее хватит насилия и безумия.
Все, в чем она может нуждаться — это покой.
Могу ли я дать ей то, что ей необходимо? В любом случае мне стоит вытащить голову из своей задницы и уже решиться сделать какой-то шаг.
Поэтому я снова отправился в сторону полигона, выжидая момента, пока зал опустеет, чтобы наблюдать из темноты за тем, как Элиза отстреливает мишени. Я знал, что она приходит сюда каждую ночь, хотя ей предполагалось быть здесь дважды в неделю.
Не то, чтобы я считал или еще что-то.
Хотя нет, я определенно поинтересовался ее расписанием.
Но сегодня я не хочу быть молчаливым наблюдателем. Сегодня я сделаю шаг, и посмотрим, куда он может меня завести.
Я вышел на соседнюю дорожку и зарядил пистолет, затем отстрелил каждый патрон, наблюдая, как все они ложатся в радиусе внутреннего круга. Элиза опустила свое оружие и теперь молча наблюдала за тем, как я перезаряжаю свой ствол.
— Неплохо, — тихо произнесла она, кивнув головой на мою мишень.
— Но не так, как у тебя, — я покосился на огромную дыру по центру ее плаката. Элиза раз за разом доказывала свое мастерство.
— Ты слишком дергаешь рукоятью, когда стреляешь, — она пожала плечами, возвращаясь к тому, чтобы аккуратно заряжать обойму.
— Да? — я повертел ствол в своей ладони, затем шагнул на ее дорожку. — Никогда не задумывался об этом.
— О, — она нервно сдула прядь волос, которая выбилась из пучка на ее голове, — это не слишком заметно, и на самом деле, мало кто обращает внимание на такие детали.
— Но ты замечаешь, — я приподнял брови, кивнув на пистолет в ее руках.
— Потому что это то, в чем я хороша, — она слегка улыбнулась и пожала плечами.
Ее щеки уже не казались такими впалыми, а в глазах медленно появлялся блеск, несмотря на то, что ее фигура все еще оставалась слишком худой. Вес ее тела почти полностью перешел на одну ногу, в то время как поврежденная касалась пола только носочками. Я шумно сглотнул, отгоняя из сознания непрошенные воспоминания. Возможно, мне стоит проявить больше такта и поинтересоваться ее здоровьем? Черт возьми, я уже ни в чем не уверен.
— Тогда, может, ты научишь меня? — я потер подбородок ладонью. — Я хорош в рукопашном бою, и мне всегда казалось, что я неплохо стреляю, но сейчас вижу, что я ошибался.
— Ты хорошо стреляешь, — Элиза нервно улыбнулась, — так что тебе не обязательно дополнительно тренироваться.
— Можем заключить пари, — предложил я, склонив голову на бок, — если тебе удастся усовершенствовать мое мастерство в стрельбе, я помогу тебе стать сильнее в рукопашном бою.
Элиза нерешительно переминалась с ноги на ногу, лихорадочно осматривая помещение. Мне казалось, что она начинала нервничать в моем присутствии.
— Я не думаю, что это хорошая идея, — наконец выдохнула она, — я никогда не была сильна в рукопашном бою, и сейчас не думаю, что смогу тренироваться. Я уже пыталась с Уиллом, но ничего не вышло.
Ну конечно, Уилл, мать твою.
— Ну, я лучше Уилла, поверь мне, — я лукаво ухмыльнулся и протянул ей ладонь, — так что, по рукам?
Она уставилась на мою ладонь, широко раскрыв свои серые глаза. Я пытался скрыть нервную дрожь, маскируя ее глубокими выдохами. Элиза робко протянула ладонь и коснулась моей руки своими холодными пальцами. Облегчение затопило меня изнутри, угрожая выплеснуться наружу. Я слегка сжал ее пальцы и отпустил руку, позволяя ей упасть сбоку.
— Возьми винтовку, — Элиза махнула рукой в сторону своей винтовки и чуть шагнула назад, освобождая мне место.
Я поднял тяжелое оружие и установил его высокой столешнице.
— Что ты видишь?
— Вижу мишень, — я прикрыл глаз и уставился на центр дальнего плаката.
— Она должна находиться точно по центру твоего прицела. Теперь, тебе стоит задержать дыхание, потому что прицел сбивается под воздействием твоего дыхания. Когда ты зафиксировал цель, сделай вдох, затем выдох и задержи воздух. Убедись, что центр цели все еще там, где ты его установил, и только после этого начинай плавно жать на курок.
Я задержал дыхание и несколько секунд наблюдал за целью, пока, наконец, не сделал первый выстрел. Элиза нажала на кнопку, придвигая мой макет ближе к столу. Выстрел точно поразил центр головы черного человечка, изображенного на плакате. Конечно, я большей частью отстреливался в цель, но такого ровного и аккуратного отверстия точно по центру лба и с такого дальнего расстояния — у меня не было никогда.