— Моя мама — учитель, так что фраза «поделись с классом» звучит весьма иронично.
— Ты могла бы пойти по ее стопам.
— Да, именно этого она и хотела. Но, я не думаю, что смогла бы учить кого-то, стоя у доски.
— Хм, — Пол неопределенно хмыкнул и слегка заерзал на диване.
— Что?
— Ничего, продолжай, — весело произнес он.
— Дай угадаю, ты что-то себе нафантазировал?
— Боюсь, что ты своими словами пополнила мою коллекцию порно фантазий.
— Тебе говорили, что ты извращенец?
— И не раз, — даже в темноте я расслышала улыбку в его голосе.
Мысль о том, что Пол будет фантазировать обо мне, одинаково будоражила и отталкивала меня.
— Мой папа — водопроводчик, и он так же научил меня чинить трубы, поэтому настаивал на том, что я могу пойти к нему в рабочую бригаду. Как ты понимаешь, ни один из этих вариантов меня совсем не привлекал.
— Чинить трубы? — Пол громко рассмеялся, слегка согнувшись на диване, отчего его лоб слегка задел мои ноги. Я вздрогнула и чуть сдвинула их в сторону, подталкивая плед под свое тело. — Извини, просто это звучит очень смешно.
— Ну, если вдруг тебе потребуется починить трубу, ты знаешь к кому обращаться, — хмыкнула я и слегка пожала плечами.
Смех Пола стал еще громче, так что думаю, в его голове я могла чинить совсем не водопроводные трубы. Кто бы сомневался.
— Прости, я слегка увлекся, — он вытер глаза пальцами, — я снова готов тебя слушать.
— Спасибо, — хмыкнула я, после чего вздохнула, облокотив голову на диванную подушку, — папа перевелся на границу в то время, когда город отстраивался, мама перевезла нас вместе с ним, потому что не знала, как долго он пробудет в пустыне. Я каждый день наблюдала за тем, как тренируются солдаты, пока не поняла, что это именно то, чем я хочу заниматься. Теперь уже они остаются в городе из-за меня.
— Они не были против твоего решения?
— Они и сейчас против, если сказать, по правде. Отец регулярно повторяет: «Эльза, когда я говорил, что ты должна уметь постоять за себя, это не означало, что теперь тебе следует лезть к тварям за стеной. Оставь бедолаг в покое». Они до сих пор уверены, что это гребаная ошибка природы, которая решится как-то сама собой.
— Почему твой отец зовет тебя Эльзой? — голос Пола звучал задумчиво. Я и не заметила, как назвала это имя.
— Папа хотел назвать меня Эльзой. А маме больше нравилось имя Лиза. Как ты можешь догадаться, они пошли на компромисс, и я получила имя Элиза.
В комнате повисла тишина, пока Пол молча наблюдал за мной из темноты.
— Это имеет смысл, Эльза, — наконец пробормотал он, словно перекатывая мое имя на своем языке, — как гребаная ожившая сказка. Белокурая принцесса в мире монстров.
По моим щекам разлился румянец. Он произнес это с легким оттенком нежности, и мое сердце защемило от нахлынувших эмоций.
— Думаю, я бы поладил с твоими родителями.
— Не уверена, — поморщилась я, — мама вывернет тебя на изнанку, пока папа молча откроет себе бутылку пива. Я привыкла к ним, но для неподготовленного человека это может оказаться пугающим.
— Меня трудно чем-то испугать, принцесса, так что я бы не был так категоричен. Но твоим родителям срочно стоит пересмотреть свои взгляды на уродов, которые хотят вокруг стены. Беспечности не место в нашем мире. Она может укусить за задницу в самый неподходящий момент.
— О, поверь, я знаю это. Но им сложно что-то объяснить.
— Так ты взбунтовалась и пошла служить, чтобы позлить их?
— Нет, я пошла, потому что мне это нравилось.
— Уже не нравится?
— Я не знаю, — слегка повысила я голос, чувствуя давление с его стороны, — я уже ничего не знаю, понятно? Мне казалось, что это то, для чего я нужна, где могу реально пригодиться. Не у гребаной доски в школе, не в яме, подключая чертовы трубы, а за стеной, убивая одну тварь за другой, чтобы когда-то люди могли спокойно выйти за свои стены, не опасаясь, что их внутренности окажутся у кого-то на обеденном столе. А теперь я боюсь выйти из собственной квартиры, не говоря уже о городе. Потому что не чувствую себя в безопасности. Нигде в этом мире я не чувствую себя в безопасности, и это пугает меня.
Мое сердце лихорадочно колотилось, пока я вытирала вспотевшие ладони о мягкий плед на диване. Возможно, что это темнота позволила мне быть откровенной с человеком, от которого мое дыхание перехватывало в горле просто потому, что я могла смотреть на него, я не знаю.
Пол сел ровнее и слегка наклонился в мою сторону.
— Послушай меня, Элиза. Тебе больше не нужно бояться, что они доберутся до тебя, потому что я убью каждую чертову тварь, которая может приблизиться к нашему городу. Я хочу, чтобы ты снова почувствовала себя защищенной, и я сделаю все, чтобы дать тебе это. Если мне придется залить этот мир кровью — я сделаю это, и тебе даже не нужно просить меня об этом. Потому что я не хороший человек, Элиза, я — монстр, который отнимает чужие жизни, и ради того, чтобы ты почувствовала хоть каплю ебаного спокойствия, я могу стать еще большим злом.
Никто никогда не говорил мне подобного.
Никто не выглядел настолько одержимым мной, чтобы вести себя так, будто готов приложить все усилия, чтобы защитить меня.
Я судорожно сглотнула, уставившись в темное пятно, где должна быть его голова. Мое горло ощущалось чертовски сухим и обезвоженным. В это время сердце продолжало отбивать лихорадочный ритм, который звоном отражался в моих ушах.
Или это звенела тишина, окутавшая комнату своими холодными объятиями? В любом случае, я слышала гул в своих ушах, и даже слегка потрясла головой, прогоняя надоедливый звон.
— Я не уверена, что мне это нужно, — наконец выдавила я из себя. Слова выходили с трудом и буквально царапали мое пересохшее горло, — я видела слишком много насилия в своей жизни. И я точно не хочу, чтобы ты погружался во все это.
— Я уже увяз в этом по самые яйца, так что мне уже поздно двигаться назад.
— Никогда не поздно начать все сначала.
— Но не для меня.
Пол протянул руку и слегка провел пальцами по моей холодной ладони. Жар от его кожи буквально опалял мою ледяную руку. Мои пальцы дрогнули, и слегка заскользили по руке, касаясь его в ответ. Прикосновение ощущалось чужеродным для моей кожи, и внутренний протест уже зарождался в глубине моего тела, пока я упорно цеплялась за теплоту, которая просачивалась мне под кожу, согревая холодные кости. Он не пытался приблизить свое огромное тело, или хоть как-то пошевелиться. Пол просто замер на одном месте, давая мне возможность чувствовать его своей кожей. Темнота вокруг нас отступила на второй план, пока я нерешительно обводила подушечками своих пальцев его мозолистую ладонь, которая не раз держала в своих объятиях холодный металл оружия. Реальность обрушилась на меня с новой силой.
— Я боюсь, что они сломали меня, Пол, — прошептала я едва слышно, — не думаю, что тебе нужно что-то, настолько испорченное.
— Я разрушен до основания, Элиза, — мрачно ответил Пол, — мои кошмары все еще сидят внутри моей головы и мешают мне спать по ночам, поэтому нет ничего удивительного, если два потерянных человека пытаются наладить свою ебаную жизнь.
— Отчего ты стал таким? — решилась спросить я. Но он не успел ответить, потому что яркий свет вспыхнул миллионами бликов от всех тех ламп, которые я успела включить.
— Блять, — пробурчал Пол, прикрывая свое лицо рукой.
Я уткнулась в плед и с силой зажмурилась. Мне казалось, что наш хрупкий мир раскололся пополам. Пока мы сидели в темноте, вокруг нас образовался пузырь, который не пропускал никого и ничего вокруг. А теперь пора вернуться в реальный мир и столкнуться с его жестокостью и агрессией.
— Что за херня? — руки Пола ухватились за мои ладони и потянули от лица. Я испуганно заморгала, когда мое тело внезапно напряглось от слишком агрессивного напора.
Я часто моргала, прогоняя слезы от слишком яркого света. Мои руки оказались заляпаны красной краской, и выглядели действительно пугающими, вызывая непрошенные ассоциации с кровью.
— Это краска, — хрипло ответила я, вытягивая свои руки из его теплых ладоней.