Он вернулся в кресло и закинул ногу на ногу. Схватил полюбившуюся книжку, которую ему подбросила жена друга с соседней фермы, и уткнулся взглядом в страницу.
- Рекомендую тебе посмотреть свой сериал, пока у нас не отключили электричество. – Едва он договорил эти слова, во всем доме потух свет. Нина застыла у окна, словно каменная статуя. Сквозь стекло просачивался противный декабрьский холод.
Со стороны кресла послышался раздосадованный стон:
- Я только собрался выяснить, не дворецкий ли часом зарубил всех топором!
- Виктор! – пискнула жена, обхватив себя руками и не двигаясь с места. Послышался скрип половиц.
- Ну правда, Нина. Он убил их всех. Готов спорить, он прятался на чердаке, пока они спали.
- Виктор, - предупреждающе начала Нина, но он не слушал:
- Взял свой топорик и – ХРЯСЬ!
- ВИКТОР!
Он рассмеялся совсем рядом:
- Я шучу, Нина. Не в смысле того, что он одним махом расчленил всю семью... Ну не бойся ты, - он приобнял ее. На фоне окна фигурка женщины казалась дрожащей хрупкой тенью. – Сейчас я спущусь в подвал, и...
Она ухватилась его за рубашку:
- Я боюсь.
- Знаю, - спокойно ответил он. Из голоса исчезла насмешка. Он осторожно отцепил ее пальцы от своей одежды и уверенным голосом сказал: - Прекрати этот спектакль, Нина. В школе ты постоянно дрожала, стоило замигать лампочке. Ты уже не в школе. Прекрати! Сейчас я вернусь. Я быстро.
Глаза Нины привыкли к темноте. Она уже различила фигуру мужа, чье зрение было гораздо лучше ее, и теперь он следовал на кухню за фонариком, что-то бурча о том, что женщина, родившая троих детей, не должна бояться такого пустяка, как выключенный свет.
Гостиная, превратившаяся минуту назад во врага, снова стала привычным убежищем уютного камина, телевизора, мягких диванчиков и книжных стеллажей. В сумраке мебель была черной и едва различимой, но Нина более-менее уверенно проследовала от окна к креслу, в котором ранее сидел муж. Присела на краешек, принимаясь ждать.
На кухне послышалась возня.
- Где фонарик?
- В нижнем ящике стола, - раздраженно ответила Нина. Он постоянно перекладывал вещи, а затем не мог их отыскать. Зрение хорошее, а память при этом ужасная.
- Нашел, - ответил он. На кухне зародилось слабое подобие света, затем в гостиную вошел Виктор. Он поставил перед женой горящую свечу в подсвечнике, купленном в антикварном магазине, и произнес: - Подожди пару минут.
Она кивнула, ощутив себя гораздо увереннее. Виктор ушел, а Нина расслабилась в кресле и откинулась на спинку. Прикрыла веки. Сейчас мысль о том, чтобы пригубить чуточку вина не казалась такой плохой, как пять минут назад.
Очевидно, Марк действительно не выпустил внучек из дома. И правильно сделал. Девочки боятся темноты хуже бабушки!
Нина вздрогнула, услышав перед входной дверью какую-то возню. Резко обернулась на шум.
Тук. Тук. Тук.
Дверная ручка дернулась, будто кто-то случайно задел ее. Или планировал вломиться в дом. Фитилек свечи дрогнул – так подскочила Нина.
Она шагнула в сторону, и пламя покачнулось в такт.
Тук.
Женщина ступила шаг назад. Подальше от двери.
Тук.
- Виктор?
Может он пугает ее?
Эта мысль даже не стала задерживаться в мозгу Нины. Они с Виктором уже много лет вместе, и он не стал бы так жестоко шутить над женой, зная о ее страхах.
Тук.
За окном протяжно выл ветер, царапаясь в стекло. Нина подумала, что, возможно, это жестяную банку принесло ветром к двери, и она стучит. Но тут в мертвенной тишине, нарушаемой воем ветра, послышался страшный голос:
- Помогите.
Нина едва не закричала.
Это призраки?
Она одернула себя: призраков не существует.
- Помогите, пожалуйста.
Слабый, тоненький голосок, вызывающий дрожь в ногах. По спине и рукам Нины побежали мурашки. Пальцы подрагивали, когда она взяла свечу и двинулась к двери. Голосок ребенка продолжал молить о помощи. Он делался все тише и тише. Тише и тише, превращаясь в шепот.
- Помогите.
Отбросив ужасные мысли, запечатав где-то глубоко внутри страх, Нина распахнула рывком дверь. Пламя свечи погасло. Одновременно с этим загорелся верхний свет и послышался голос мистера Вишенских на лестнице:
- Нина, ты жива?
Она застыла на мгновение, сжимая в пальцах дверную ручку и подсвечник, а затем выронила ненужную вещь, и закрыла обеими ладонями рот, чтобы заглушить вопль.
На пороге стоял демон.